— Нормальные, — ворчу я, укладывая шкуры поуютнее.
Наверное потому, что любой может заглянуть, Ариан и не пытается перебраться на мои шкуры. Его серая шерсть почти сливается с заячьим мехом, и волчару заметно только по блеску глаз.
— Только и всего? — урчит Ариан.
Застываю, обдумывая его вопрос.
— Ламонт мне понравился.
Он действительно милый. Более живой, чем его семья. Чуткий: спас меня от страшного обеда. Без него я запуталась бы в кривых улочках городка и удивительно похожих домах. Он вывел меня на берег. Река отражала лунный свет так ярко, как никогда не бывает на Земле, словно свет источала сама вода, выплёскивала рябью и волнами.
И смотрел на меня Ламонт с неприкрытым восхищением. Сказал, я создана для Лунного мира, ведь лунное сияние делает меня похожей на фею, подчёркивает совершенство черт лица. И ещё много приятностей, ничуть не испорченных фырканьем Ариана и его попытками вернуть нас в город. Ламонт с потрясающим равнодушием пропускал мимо ушей его недовольство, покатал нас на лодке, показал луга и овечек, белыми облачками бредущих по тёмным душистым травам.
С ненавязчивой предупредительностью Ламонт отправил волчонка с просьбой приготовить нам ужин на вынос. Но вместе с корзинкой еды явилась Катя, и очарование было нарушено её щебетом. Ламонт спокойно выслушал все её шпильки по поводу их общестайной тормознутости и бесчувственности, и даже восхваления стаи Тэмира, в которой за женщинами признавалось больше прав, он выслушивал лишь с лёгкой улыбкой, дико раздражавшей Катю. «Вот все они такие! — Она взмахнула рукой. — Ледышки!» На что Ламонт улыбнулся шире, наклонился к ней и утробно предупредил: «Это только так кажется, малышка. Мы можем быть очень горячими, если задеть за живое». И так оскалился, что она отшатнулась, а он выпрямился и рассмеялся: «Трусишка». Катя хотела швырнуть в него булкой, но не стала. А несколько минут спустя к нам присоединился её запыхавшийся жених, и прогулка утратила последнюю непринуждённость.
Но все эти впечатления трудно сформировать. И «нормальные», пожалуй, самая близкая характеристика к тому, как я их оценила. Потому что стая в целом — не очень из-за их высокомерной холодности, а Ламонт — тёплый, приятный, и он мне тоже понравился, хотя отчуждённой манерой похож на Ариана. Или именно потому, что похож на Ариана? Надо признать, меня просто тянет на мужчин с ноткой холодности в обращении. Но только когда это лишь нотка, и я понимаю их чувства.
Дверь приоткрывается. Заглядывающая Катя смотрит на Ариана, поцокивает языком. Шёпотом тянет: