— Предполагаю, что наглец, которому хватило смелости убить жрицу, не побоится и на тебя покуситься, пока ты гостишь у стай или на свиданиях.
— Не хочу становиться наживкой.
— Предпочитаешь стать жертвой? — Ариан взмахивает рукой. — Кто-то ради своих целей украл и убил оборотня, волчицу со священным даром. В стаях пропавших не было, а значит, на неё напали изгнанники, непринятые полукровки или люди. Без их трупов невозможно отследить заказчика. Мы не знаем, добился ли он своей цели. И саму цель не знаем. Возможно, тебя захотят убрать, когда все расслабятся. И может даже не этот убийца, а кто-нибудь другой, чтобы ускорить получение жрицы своей стаей, ты же человек, твоё убийство не такой страшный проступок, как убийство чистокровной одарённой волчицы.
Возмущение захлёстывает меня, и первое, что срывается с пересохших губ:
— Расисты.
— Есть немного, — едва уловимо морщится Ариан. — Для сохранения способности к обороту приходится бороться за чистоту крови идеологическими способами.
— И как в сохранение крови вписывается брак со мной? — Раздражённо вонзаю вилку в мясо и отрезаю кусок. Закидываю в рот. Жую. Смотрю на Ариана.
— Сила жрицы подавит твои человеческие гены.
Сглотнув мясо, отрезаю следующий кусок, напоминаю:
— Дети наследуют половину хромосом от матери. Это не обойти.
— Тамара, разве я на человека не похож? — Ариан смотрит серьёзно, и мне опять кусок в горло не лезет.
— Похож неотличимо, — шёпотом подтверждаю я.
— Твои дети от оборотней в человеческой ипостаси будут такими же красивыми, как ты, а звериную форму получат от отца. Через два поколения, если продолжат смешение с оборотнями, станут неотличимы от чистокровных.
— Я так понимаю, подобные смешения у вас были, раз знаете последствия.
— Раньше жриц свободнее выпускали в Сумеречный мир, иногда они гибли. Или их убивали. И сила находила пристанище в человеческих женщинах. Некоторые из них соблазнили нашедших их оборотней. Всё их потомство прекрасно оборачивается.
Во все глаза смотрю на Ариана, начиная осознавать, как же мне повезло, что скрещивание с людьми у них опробовано, а то бы убили меня и прикопали под кустиком.
— Охранять тебя буду лично, — произносит он своим бархатно-рокочущим голосом. — Постоянно.
Мурашки бегут от этого обещания по спине, переползают на живот. И мысли при этом приличностью не отличаются. Но на помощь приходит здравый смысл, и я уточняю:
— А если в меня выстрелят из снайперской винтовки?
— На всех открытых пространствах я буду начеку и в случае необходимости перекину пулю в Лунный мир.
— Но если ты такой сильный, пока ты рядом, никто не нападёт.