Страшно. Поворачиваюсь к Ариану: он спокоен. Значит, мы в безопасности.
Вступаем в кромешную тьму. Она обтекает нас, точно живая. В ней неожиданно сотнями зелёных искр вспыхивают светлячки, делают вокруг нас один сияющий вираж, другой… Деревья похрустывают, шепчут что-то. За гранью тьмы движется нечто незримое, присматривается.
Ариан переплетает мои пальцы со своими и тянет дальше. Зеленовато-жёлтые светлячки стелются по мху, выстраивая мерцающую дорогу из парящих точечек. Никогда не видела столько светлячков сразу. Понимаю, что их свет — биохимическая реакция, но выглядит так волшебно!
Поворачиваюсь к Ариану: зелёные огоньки мерцают в его потемневших глазах, отражаются на влажных волосах. Сердце пропускает удар. Горячие пальцы крепче сжимают мою ладонь, ноздри Ариана раздуваются, и взгляд плывёт.
Свободной рукой Ариан касается моей щеки, очерчивает губы, заставляя острее ощутить свою наготу.
Отступаю. Мох делает шаг беззвучным, мягко обнимает стопы.
— Побудь здесь. — Ариан приближается, окутывает теплом своего тела. — Дух леса тебя защитит.
— Ты куда? — Сжимаю его ладонь. — Найдёшь меня потом?
— Конечно. А сейчас надо на подданных нагнать страха. — Ариан стремительно наклоняется и касается моих губ лёгким поцелуем. Отступает, миллиметр за миллиметром выпуская мои пальцы. — Я ненадолго.
— Мне страшно.
— Не бойся. — Горячие пальцы снова пробегаются по моей щеке и губам. Ариана окутывает серебристое сияние. — Здесь ты в безопасности.
Он пятится, растворяясь в набежавшем тумане.
— Если здесь безопасно, почему бы меня здесь не поселить? — вопрошаю ему вслед. И конечно ответа не получаю. Сцепив руки на груди, оглядываюсь. — Просто замечательно.
Светлячков несколько сотен, но окружающего не видно в кромешной тьме. Есть только озарённая зеленоватыми шариками дорога из мха.
Переминаю с ноги на ногу, поправляю влажные трусы. Как-то не везёт мне с нижним бельём: не приживается оно на мне вместе с одеждой.
— Ну, надо радоваться, что на мне хотя бы что-то есть, — утешаю себя.
И ещё очень жаль опаловое ожерелье. До слёз. Красивое такое было!
— С вещами надо легко расставаться, — раздаётся сверху сухо трещащий голос. — Не стоят они печали, даже самые красивые.
Приседаю на полусогнутых. Пытаюсь прикрыть кружевные трусы, но обнажённая грудь не даёт заняться нижней частью.
— Ты не переживай, я к другому виду принадлежу, двуногими и четвероногими не интересуюсь, — потрескивает голос. На этот раз справа. И я отодвигаюсь подальше. — Да не бойся ты, гостей лунного князя я не ем.
— Какое утешение!