3. Но постойте! Коль скоро Шарптон хотел поймать Смайли на ошибочности рассуждений, он должен был полагать, что тот заявил: «Если человек не служил в армии, он не в состоянии исполнять обязанности главнокомандующего (что Смайли, собственно, и предположил), а значит, если человек служил в армии, он в состоянии быть главнокомандующим (чего он как раз не говорил и даже не предполагал)».
4. Итак, что произошло? Поскольку Смайли определенно не заявлял, что любой бывший военнослужащий достаточно квалифицирован для поста главнокомандующего, чего же добивается Шарптон? Неужто он хочет заставить нас думать, что другие кандидаты, которые, в отличие от него, служили в армии, – к примеру, Джон Керри, – на посту главнокомандующего окажутся столь же некомпетентными, как и он? И что, следовательно, мы с тем же успехом можем голосовать за Шарптона?
Несомненно, это будет яркий и запоминающийся лозунг для избирательной кампании: «Голосуйте за меня – я столь же некомпетентен, как все остальные!» На наши голоса он тогда твердо может рассчитывать.
5. А может быть, преподобный намекает (хотя и весьма витиевато), что обладает иными качествами, необходимыми компетентному главнокомандующему, и что они куда важнее службы в армии?
Ложная посылка в обоснованном доказательстве
Одна из самых действенных тактик мастеров риторических атак и контратак – незаметно подбросить ложную посылку в блестяще обоснованное доказательство. Не отсюда ли происходит выражение «ослепить фальшивым блеском»?
Если [перчатка] не впору – свободу без разговору!
– Покойный адвокат Джонни Кокран, защищавший О’Джея Симпсона в процессе по обвинению в убийстве, в заключительном обращении к суду
Это двустишие Кокрана весьма остроумно и врезается в память не хуже самых ярких образчиков телерекламы. Но логично ли оно? Отнюдь.
Для начала – предыстория. Перчатка, о которой идет речь, была обнаружена рядом с местом убийства и стала одним из предметов, которые обвинение считало косвенными свидетельствами, доказывающими причастность Симпсона к убийству. Обвинение провело экспертизу, по итогам которой эксперт заявил, что, будь перчатка в лучшем состоянии, она вполне подошла бы Симпсону по размеру. Однако на момент судебного заседания перчатка была безнадежно испорчена: она вымокла в крови, ее изрядно потрепали в лаборатории, она неоднократно замораживалась и вновь оттаивала, так что обвинение активно противилось требованиям защиты, чтобы Симпсон ее примерил. Тем не менее под давлением Кокрана прокурор, наконец, сдался. Симпсон попытался надеть перчатку – поверх другой, латексной, чтобы сохранить ее в неизменном виде, – и она, разумеется, не подошла по размеру, по крайней мере в тогдашнем состоянии и в соответствующих обстоятельствах.