— Да, я знаю, люди раньше читали даже мысли друг друга, но потом стали пользоваться этим против соседей, и эволюция позаботилась убрать это свойство, чтобы не погиб род людской.
— Ого! — потискал я девушку в объятиях. — Ты тянешь уже по эрудиции на доцента.
— Ну тебя! — притворно сердито высвободилась она из моих рук.
Грозные пираньи носились стаями и щелкали зубами. Но больше всего было красных и оранжевых рыбок.
— А почему тут только такие яркие рыбки? — спросила Лена.
Я был рад показать колдунье свои знания морской фауны и прочел небольшую лекцию.
— Видишь вон те яркие красные пеньки с золотистыми чашами наверху и водянистыми голубыми щупальцами?
— Какие красивые кустики!
— Это не кустики, это актинии, морские животные из класса кораллов. И вот там: красные, зеленые, серебряные звездочки — это все актинии, прикидывающиеся растениями. Но как только рыба проплывает мимо их щупалец, они опутывают ее и выпивают кровь.
— Какая мерзость! Вампиры! Зачем тогда их держат в аквариуме?
— Чтобы чистили его от мелких рыбешек, которых может расплодиться столько, что в воде не хватит кислорода для питания других обитателей.
— Так они съели всех рыб, кроме красных?
— Точно. Красные, оранжевые — это ядовитые крылатки и рыбы-клоуны, единственные выживающие рядом с коварными актиниями.
— Ой, хочу на воздух, — сказала Лена, — здесь одни кровожадные чудовища.
Мы вышли из аквариума.
По поляне гуляли три важных павлина, которые никак не хотели распускать хвосты, несмотря на призывы зрителей.
Лена позвала негромко:
— Пава, пава!
Ближайший из павлинов сначала скосил один глаз и… подошел к девушке.
— Ну распусти хвостик, я никогда его не видела, — сказала Лена и сыпанула на траву кукурузы из пакетика.
Павлин дернул глазом на зерна, однако клевать не стал, повернулся хвостом к Лене, застыл на месте и, отряхнувшись для приличия, медленно раскрыл свой пышный разноцветный веер. Потом, так же медленно, начал разворачиваться, демонстрируя свой роскошный наряд. Толпа возликовала.
— Девушка, это он перед вами красуется! — закричал один мужчина из публики. — Надо же!
— Ты бы и сам не прочь покрутить хвостом перед такой, — тихо заметил ему его приятель, но Лена расслышала и дернула меня за руку:
— Пойдем!
— Что ты смутилась? — сказал я. — Удивительное дело, перед тобой даже павлины замирают.
— Ну тебя!
Подивились мы и на толстенное тюльпановое дерево, мощные корни которого правильным конусом ушли в гранитное основание, которым оно было огорожено. Задрали кверху головы у высоченных секвой с шершавыми красноватыми стволами, воздевших свои зеленые кроны к самым небесам.