Уже став императором, я поручил секретариату доложить мне о военной разведке в империи. Вскоре Столыпин принес мне довольно толстый доклад некоего генерала Фельдмана, который, как оказалось, и был управляющим того самого военно-ученого — правда, не стола, а комитета.
Я глянул в угол последней страницы, полюбовался на закорючки «С/Б 99» и вопросил:
— Так что там в оставшемся проценте?
— Весьма неполный перечень наших военных агентов за последние пятнадцать лет, к отправке коих комитет вообще никакого отношения не имеет. Некоторые просто оставляли там свои отчеты, оттого и попали в доклад. А большинство — не оставляли и потому не попали.
— Надо же, не перевелись еще на Руси умные люди. Каково ваше мнение об этом генерале Фельдмане? И как его, кстати, зовут?
— Зовут его Федор Александрович, а сам он — пустое место с роскошной бородой.
— Хм… а во второй папке у вас что?
— Несколько номеров журнала «Разведчик». С моей точки зрения, к интересующей вас теме относится только его название, но я все же решил захватить это с собой. Кроме того, господин Ванновский на журнал смотрит весьма неодобрительно и даже собирается его закрыть.
— Спасибо, вот это уже интересно. Кто издает?
— Некто Березовский. В делах журнала деятельное участие принимает полковник Редигер.
— Что вы о нем можете сказать?
— Пока только то, что он делопроизводитель в канцелярии Военного министерства и профессор Николаевкой академии Генерального штаба.
— Без особой спешки соберите о нем более подробные сведения и в конце года доложите. Журналы оставьте, почитаю на досуге.
— Ясно, ваше величество. Разрешите идти?
Разумеется, ни про какие мои поручения в новом секретариате, в отличие от первого, приоратского, забыть не могли в принципе, и вскоре после беседы с соратниками про мою статью я получил достаточно полное жизнеописание Александра Федоровича Редигера.
Ну что же, подумал, прочитав принесенное. Пожалуй, этому бюрократу и канцеляристу можно поручить написать проект создания Главного разведывательного управления. Причем не забыть сразу сказать, что этот труд будет оплачен сверх служебного оклада. В прошлой жизни я не то чтобы читал, а скорее пролистывал его воспоминания, но запомнил только часто встречавшиеся там пассажи типа «такой-то год закончился с прибытком в пятьсот с чем-то рублей». А по результатам посмотрим, стоит ли его тянуть наверх или пусть себе дальше протирает штаны в канцелярии, считая копеечные прибытки.
Перед самым Рождеством Роговцев и Мосин принесли мне подарки — два опытных экземпляра автомата под патрон девять на двадцать один. Первый особого удивления не вызвал, он напоминал гибрид английского «стена» и немецкого «МП‑40», но с деревянным нескладывающимся прикладом, как у ППШ. Магазин на двадцать пять патронов был коробчатым и смотрел, естественно, вниз.