— Если поможешь провернуть одно дело, деньги у тебя будут, — донеслось из капюшона. — Получишь десять «косых», в тот же день рассчитаешься с Хваленым и забудешь, как страшный сон.
— Какое дело? — хрипло спросил Короедов.
— На какое ты меня подписывал!
— Да я не… Ни на какое… Это сон был кошмарный…
— Мне нужна одна вещь из четвертого зала. Какая — догадайся сам.
Короедов сперва не понял. Потом вспомнил разговор в музее, и сразу дошло.
— Шапка Мономаха?!
Незнакомец только шморгнул носом и сплюнул.
— Но ведь все сразу заметят, — прошептал Короедов. — Это ж такая ценность! Мировая реликвия!..
— Никто ничего не заметит. Витрину вскрою точно по шву, а на место шапки положу копию. Копия хорошая, один в один. Может, несколько лет пройдет еще, пока кто-то врубится.
Прозвучало веско, хоть и несколько самонадеянно. А может, Короедов просто устал бояться и ждать. Он последний раз трепыхнулся:
— Ну, предположим. А что будет, когда все-таки врубятся? — забеспокоился Короедов. — Меня ведь сразу на допрос и в кандалы!
Пых-х! — из капюшона вылетел очередной клуб дыма.
— Тебя никто не заставляет сидеть в этом музее и дожидаться. Свалишь куда-нибудь, где тебя не знают…
— Что? Уехать из Москвы?
— А как ты хотел? Нечего было садиться с ворами в карты играть.
Короедов подумал. В общем-то, он надеялся, что жертвовать московской пропиской все-таки не придется.
— Но я все равно рискую! — сказал он. — Накинь хотя бы еще пять тысяч сверху!
Сидящий рядом мужчина даже не пошевелился.
— Ну, сам посуди, мне ведь нет никакого интереса подставляться, если я расплачусь с этим Хваленым, а сам останусь на бобах! — продолжил Короедов. — Я серьезно рискую. Ты возьмешь шапку, и поминай как звали, а мне тут еще…
— А ты жмот, верно? — перебил его капюшон.
— Но ведь это шапка Мономаха, сам подумай! Это один из самых ценных экспонатов!
Капюшон хмыкнул.
— Ладно. Накину еще пять «косых».
Короедов вздохнул. На душе немного полегчало.
— Только учти, там витрина из бронированного стекла, его даже взрывом не разобьешь…
— Ша! — перебил голос из капюшона. — Запомни, легаш: я лучший в Союзе спец по музейным делам. Таких, как я, больше нет… И не будет.
Короедов помолчал, взвешивая риски.
— Короче, так, — сказал наконец он. — Я проверю твою работу. Если действительно комар носа не подточит — разойдемся. Если нет, я тебя застрелю на месте, как застигнутого с поличным! Уж извиняй…