— …А я ему впариваю, значит, пургу всякую, пятое-десятое, а сам на Ленинский свернул, — журчал голос таксиста Витька.
«Значит, ты не только таксист, но и бандитский пособник! — подумал капитан. — Ну и гад!»
— Еду и думаю: ни хрена себе, сдернуть хотел со всем баблом, лягаш вонючий!.. А с долгами кто рассчитываться будет?!
— Это чего, Мить, тот самый мент? — перебил его человек-горилла.
— А кто ж еще, — сказал Хваленый, пересчитывая пятидесятирублевки и складывая их стопками на столе. — Сегодня как раз месяц, как он мне десятку проиграл. Выжучивался, сука, отдавать не хотел… А я сразу понял, что золотишко из музея толкать будет, деваться-то ему некуда. Только боялся, что сбежит. Вот и приставил Витька присматривать…
Он уложил в стопку последнюю купюру и сказал:
— Пятнадцать тыщ без полтинника…
Витек положил на стол новенькие пятьдесят рублей.
— Вот, это он со мной расплатился.
— Ты знаешь, что бывает с теми, кто долги не отдает? — хмуро поинтересовался человек-горилла.
— Так ведь я вот… Отдаю… — выдавил Короедов.
— Ага. Когда тебя за холку взяли!.. Где взял бабки, чмо?
Короедов старался не смотреть в маленькие немигающие глазки — смертельные амбразуры, просто не мог в них смотреть. И поэтому уставился в стол.
— Получил, — сказал он тихо.
— От кого получил? Зарплату мусорам выдавали, что ли?
Витек захихикал. Короедов вытер под носом связанными у запястий руками и попытался объяснить:
— Это один из ваших… Не знаю, как его звать, не назвался… Мы договорились, что этой ночью я сигналку отключу, а он шапку Мономаха с витрины дернет… Ну а по факту, он меня обманул…
— Из каких это «из наших»? — поинтересовался горилла, развернулся к Хваленому, подозрительно глянул. — Твои?
— Да ты че, Голован? — возмутился Хваленый. — Мои архары под веником сидят, они без моего согласия на такое дело в жизни не подпишутся!
Голован снова повернулся к Короедову.
— Шапка Мономаха, говоришь? Это такая… Мохнатая, типа корона? Иван Грозный типа, да?
Короедов утвердительно кивнул.
— И где эта шапка?
— У него, у этого… Он с ней ушел, сбежал. Обещал, что у него копия есть, а сам ушанку старую бросил… Мне теперь «вышка» светит!
— «Вышка»! — презрительно передразнил таксист Витек. Голован тяжело глянул, и он умолк.
— Как выглядит этот фуфел? Сколько лет?
— С бородой такой. Крепкий, пижонистый. В очках дымчатых… А потом он все в маске был, лица не видел. Сказал, он лучший спец в Союзе по музейным кражам…
Бандиты переглянулись. Хваленый пожал плечами.
— Залетный кекс, что ли? — сказал он.
Голован насторожился.
— Лучший по музеям?