— Но скоро тебе надо будет начинать собственное дело, — со смехом сказал Ролингс. — Если надумаешь — обращайся ко мне, и я тебе помогу!
«Вряд ли это случится», — подумал Френсис, но вслух поблагодарил нового знакомого.
Они засиделись в гостях допоздна, и опьяневшего Саймона пришлось, как товар, грузить в шлюпку. А утром «Посейдон» ушел в очередной рейс. Одновременно из порта выходила и «Русалка», но дальше их пути разошлись в разные стороны.
Средиземное море, борт барка «Посейдон», 1560 год
…Дверь капитанской каюты была приоткрыта, и Френсис не удосужился постучать, а просто вошел, чтобы доложить о сдаче вахты и сказать, что волнение моря несколько утихает, а ветер весело дует им в паруса. Переступив порог, юноша сразу остановился, напоровшись на холодный колючий взгляд.
— Юноша, — раздраженно проскрипел Саймон. — Ты входишь ко мне так, будто не я капитан, а ты!
Любимец капитана никак не ожидал такой реакции. В каюте было темно. Свет трех свечей бросал неверный призрачный отблеск на лицо Саймона. На столе был развернут какой-то свиток, а сверху лежали морщинистые руки дядюшки Джерри, препятствуя увидеть то, что на нем изображено.
— Простите, сэр! — Френсис сделал шаг назад. — Дверь была приоткрыта, и я подумал, что вы отдыхаете… Не хотел вас тревожить… Еще раз простите!..
Он заметил, что после посещения «Русалки» дядюшка Джерри изменился: помрачнел и все время находился в плохом настроении.
— Ладно, полноте, мой мальчик, — Саймон быстро сменил гнев на милость. Как, впрочем, и всегда. — Что там, у тебя? Говори.
— Я хотел доложить, что сдал дежурство. «Посейдон» следует заданным курсом. Море успокаивается, а ветер — в наших парусах.
— Хорошо, можешь быть свободным.
Когда молодой моряк уже прикрыл за собой дверь, он услышал за спиной хриплый голос:
— Френсис! Френсис, иди сюда!
Молодой человек вернулся. Он молча смотрел на капитана, а тот на него. На этот раз взгляд Саймона был слишком пристальным, как будто он изучал племянника и хотел заглянуть прямо ему в душу. Френсис отвел глаза и принялся рассматривать достаточно тесную каюту. Она мало чем отличалась от других помещений барка, только дощатые стены были оструганы и покрыты лаком. По сравнению с каютой Джона Ролингса она выглядела не просто скромной, но откровенно бедной.
Оба какое-то время молчали. Потом капитан произнес уже знакомым тоном, каким обычно разговаривал с Френсисом:
— Малыш, выгляни — не стоит ли кто поблизости, да прикрой плотнее дверь…
Удивленный Френсис выполнил указание.
— Никого нет.
— Подсаживайся к столу. Есть важный разговор…