– Наверное, потому, что я коллекционирую бабочек именно этого семейства. Хотя, конечно, ловлю и других – для обменов. А парусники – одни из самых редких, прекрасных и даже, я бы сказал, таинственных бабочек. Тот же Автократер, из-за которого я попал в Афганистан, был пойман на Памире в единственном экземпляре еще в 1911 году русским купцом Гогельбеком. Он выставил эту редкость на показ в Санкт-Петербурге, и бабочку тут же похитили. Она всплыла только через семнадцать лет на Дрезденском аукционе, произведя там небывалую сенсацию, и была продана за огромную сумму. Целых двадцать пять лет никто не мог хотя бы издалека увидеть второго живого Автократера, и вот в 1936 году немецкий ученый Коч со своей женой вдруг выловили целую серию сверхредких бабочек. Но эти коллекционеры умерли, так и не назвав того места, где их поджидала невиданная удача. Потом в Афганистане побывало множество научных экспедиций вроде нашей, но никто больше не встречал таинственного Автократера. Вот так… Поэтому на следующий год, если получится с визой и в Афганистане не начнется новая межклановая война, я обязательно туда поеду. Понимаю, что шансы мои ничтожны, но, увы, ничего с собой не могу поделать. Такая вот проклятая болезнь…
– А ты знаешь, сколько видов бабочек у нас в Якутии? – Валерку, похоже, рассказ Зденека тоже задел за живое. Во всяком случае, в его вопросе прозвучал нескрываемый интерес.
– Пока учеными описано сто тридцать пять видов. Это дневных. Ночных, думаю, больше.
– А мне всегда казалось, что их намного меньше! – удивился Валерка. Верка тоже согласно кивнула головой.
– Это только кажется так. Во всяком случае, всего на нашей планете открыто сто пятьдесят тысяч видов бабочек. Сто тридцать тысяч – ночные.
Валерка только присвистнул от удивления.
– Да-да, – продолжил Зденек, – и я тоже собираюсь здесь на них поохотиться. Вот жду завтрашнего полнолуния. Дело в том, что некоторые интересные виды активизируются именно в такие ночи. Прямо как, – он лукаво глянул на студентку, – колдуны и оборотни.
Верка посмотрела ему прямо в глаза:
– Смеетесь?
Зденек погасил улыбку:
– Что вы, нисколько.
Верка измерила долгим взглядом поднимающуюся из-за перевала огромную луну, потом снова повернулась к Зденеку.
– Чем иронизировать над бедной студенткой из дремучей Брянщины, вы бы лучше просветили нас на этот счет…
– Что вы имеете в виду? – не понял и несколько смутился энтомолог.
– Да, помните, вы обещали рассказать о версиях… Ну, которые насчет оборотней существуют.
– А-а! – вспомнил Зденек. – Пожалуйста, если я еще не надоел вам своей болтовней.