— Как это? — уставился на него Филатов.
— А вот так. Он потом хвастался, что единственный в мире пил водку из горла прямо у тела вождя.
— Ну-ка, ну-ка, расскажи!
— Году в девяносто пятом поехал этот хлопец в Москву. Типа по делам, а на самом деле просто оторваться захотелось. Приехал, с порога стакан засосал и стал думать, а где это приключений найти. В Москве у него знакомые были, тоже репортеры какие-то, но оказались в тот момент, как на грех, в КПЗ — их за дебош в кабаке на трое суток повязали. Так что пришлось ему одному голливудить.
Ну, взял он бутылку и пошел по городу. А куда тут у вас в Москве идти?..
Москвичи усмехнулись, Фил разлил водку в рюмки. Позняк продолжал:
— Так как идти некуда, отправился он на Красную площадь. Смотрит — мавзолей стоит. И никого нет. Караул тогда уже сняли. Двери нараспашку. Мент бродит метрах в ста. Заходит. Пусто! Он потом рассказывал, что и представить такого не мог — чтобы в мавзолее пусто было, один Ленин лежал. Он походил-походил вокруг гроба… И начал бутылку открывать. Ну, просто ему выпить захотелось, а где — без разницы было. Откупорил водку и стал пить. Прямо из горла. И минут за пять он полбутылки и засандалил. Пробкой заткнул, походил еще, снова приложился и тут голоса услышал. Какие-то японцы явились…
— И дальше что?
— Да ничего. Вышел он, вдоль стены прошелся, там еще глотнул, потом в собор Василия Блаженного подался — реставрировали его тогда, там тоже выпил, а последний глоток уже на Лобном месте сделал. Тут бутылка и кончилась.
— М-да… — озадаченно протянул Филатов. — Историческая личность этот твой журналист…
— И не говори, Юра, — подтвердил Позняк. — Он вечно в истории влипает. Вот вы когда-нибудь слышали, чтобы мужик в гинекологии лежал?
— Чего? — переспросила Галя. — Как лежал? Он что, на «сохранении» был, что ли?
— Это его женка была на «сохранении». А он к ней пьяный в дугу заявился. И прямо в палате вырубился. Что с ним делать? Женка его на свою кровать положила, с головой укрыла и ходит, молится, чтобы медсестра не зашла.
Все захохотали, представив всю пикантность ситуации.
— А соседки что же? Или она одна лежала?
— Да нет, там еще три тетки были. Ну, так они с пониманием отнеслись. Он там, понимаешь, брюки обрыгал, так они его раздели и прямо в трусах положили.
Филатов уже не мог продохнуть от душившего смеха:
— Елы-палы… ноги волосатые из-под одеяла… в гинекологии… Так и обошлось?
— Часа три он там отдыхал. Потом проспался и домой пошел. А женка дочку родила. Маргаритой назвали.
Ближе к ночи пьянка утратила всякую схему, тему и идею. И превратилась в классическую люмпенскую пьянку, когда все безобразно ужрались, каждый бубнит себе под нос, не замечая окружающих, кто-то путает угол комнаты с туалетом, пол пьющих уже не имеет никакого значения, а съеденное и выпитое так и норовит попроситься наружу.