— Перестань, Вася, — остановила его жена. — Ты сам виноват.
— Я знаю. Надо было еще вчера все ему рассказать. Я уверен, что и эксцесс с его девушкой подстроен.
Филатов непонимающе смотрел на Васнецова.
— Поедем к нам, Юрий Алексеевич. Поговорить надо.
Васнецов не был ни добрым, ни злым, был самым обыкновенным человеком, с умеренно любимой женой, пожилыми родителями, которым он не забывал помогать, почти взрослым сыном, довольно туманными моральными принципами, несколькими стандартными — для людей его уровня — мечтами. Обычный хороший человек. Просто очень богатый.
За пять лет Василий Васильевич, казалось бы, приобрел привычки, свойственные большинству «новых русских». Но внутри он по-прежнему оставался тем же инженером-дорожником, каким и был когда-то — простоватым, склонным доверять людям, оставлявшим «удовольствие» матюкать работяг своему прорабу. Да, он пообтесался, что ни говори, — деньги, свалившиеся так внезапно, но заработанные честно, кое-где срезали углы, кое-где подлатали дыры, и Васнецов стал похожим на Форда, такого, каким тот был в начальный период накопления капитала и строительства своей империи.
Но было одно между ними различие, причем существенное. Надежно встав на ноги, завоевав рынок, Генри Форд начал немилосердно грабить своих акционеров, желая стать единоличным владельцем компании, в которую были вложены средства многих людей. Васнецов же такой задачи перед собой не ставил. Он не был «акулой капитализма», для которой чем крупнее добыча — тем лучше. Скорее его можно было сравнить с китом, поедающим мелкий планктон, хотя и в огромных количествах. Киты же, как известно, часто становятся добычей тех, у кого зубы поострее да изворотливости побольше.
Садальский и Боровиков — ближайшие сотрудники Васнецова — зубки имели ого-го. И аппетиты соответствующие. Месяц назад, посовещавшись, они решили, что их босс фирму ведет «не туда», слишком честно платит налоги, совершенно напрасно отвергает сомнительные, но супервыгодные сделки, да и вообще обижает соратников в деньгах. То, что все финансовые вопросы были оговорены в учредительских документах еще пять лет назад, никакой роли не играло. Времена изменились…
Григорий Михайлович Кацнельсон, директор банка «Славянский кредит», которого они решили втянуть в свой «комплот», за прошедшие годы раздался до совершенно невероятных размеров. Зато Станислав Янович Садальский, бывший владелец асфальтового завода, а теперь коммерческий директор, и Михаил Иванович Боровиков, главный технолог фирмы, остались такими же худыми, как и были до своего взлета, связанного с изобретением Васнецова.