Я воздел глаза к потолку.
– Вы любили ее? – с досадой спросил я.
– Да.
– Тогда садитесь со мной. По-вашему, маме не хотелось бы, чтобы те, кто ее любил, сидели рядом? Тем более, если приедет папа, мне понадобится помощь.
– Ну ладно, – проговорил Биспек и почти улыбнулся.
– Что такое?
Биспек сел на скамью и пожал плечами:
– Ты очень похож на свою маму. Она частенько наезжала на меня, чтобы подвигнуть на вполне разумные поступки.
– Наезжала? Вы не представляете, что это на самом деле значит. Вы с моим отцом не пересекались.
Его слабая улыбка погасла.
– Нет, мы не пересекались, но я с удовольствием набил бы ему морду.
Я кивнул:
– Может, встречаться вам и не следует. По сравнению с террористами мой папа – ангел.
– Мать их! – Лайнел крутил в пальцах носовой платок. – А я-то считал себя пацифистом. Отказался воевать во Вьетнаме по идейным соображениям. Но сейчас, доберись я до тех мерзавцев, спустил бы курок с удовольствием. – Лайнел ударил себя по коленям. – Впрочем, большой разницы между ними и твоим отцом я не чувствую. Жертвами террористов всегда становятся невинные.
Зал поплыл у меня перед глазами – я сделал глубокий вдох, потом еще один. Я сам хотел расправиться с террористами. От злости мне стало дурно – в животе закрутило, пульс подскочил.
– Тихо! – сказал я скорее себе, чем Лайнелу. – Спокойно.
Лайнел снова высморкался.
– Извини.
– Прекратите извиняться, черт вас дери! Ничего плохого вы не сделали.
Я вспомнил, как Милли говорила мне то же самое, и опустил голову, чтобы сдержать слезы. Пришлось вытащить еще один носовой платок.
Тут вошел Лео Силверштайн, и я представил его Лайнелу.
– Дэвид, можно тебя на минутку?
Силверштайн увел меня в дальней конец зала, к небольшой нише с крючками для одежды.
– Речь пойдет о моем отце?
– Нет, не о нем. Что делать с ним, я не знаю. Хотелось бы, чтобы его арестовали, но главная свидетельница…
– Мертва. Она мертва. Так в чем дело?
– Вчера, прежде чем ты позвонил мне, я набрал твой нью-йоркский номер.
– Откуда он у вас?
– Когда ты передал мне то письмо для мамы, я связался с ней по телефону. Мэри попросила меня вскрыть конверт и прочитать ей текст.
– Ясно. Так в чем проблема?
– По твоему номеру ответил полицейский оператор. Он спросил, где ты. Я рассказал про похороны.
Класс… Я пожал плечами, словно считал это пустяком.
– Ясно. Что-то еще?
Силверштайн пристально посмотрел на меня:
– Зачем полиция хочет с тобой побеседовать?
– Вас это не касается. – Я двинулся было прочь, но Силверштайн схватил меня за руку:
– Погоди минутку! Это меня касается. Я душеприказчик по завещанию твоей матери. Ты бенефициар.