Вспомнив глупую службу на похоронах, я лишь слегка разозлился. За похоронами вспомнилось обещание Джейн прислать мамину фотографию. Вдруг она уже лежит в моем абонентском ящике на Манхэттене?
Фотография размером четыре на шесть действительно там лежала, в конверте из плотной бумаги. Еще там лежало письмо от Милли. Я прыгнул обратно в свой домик в «Серенити-лодже» и оставил письмо на столе нераспечатанным. Подкатила тошнота, на глаза вновь навернулись слезы.
Мамину фотографию я поставил в уголок рамки зеркала на туалетном столике. Родное лицо с чужим носом – мама ласково улыбалась мне.
«Похоже, она девушка чудесная», – проговорила мама, когда я рассказал ей о Мили.
Я вскрыл письмо.
Дорогой Дэви!
Я долго думала, прежде чем написать тебе. Я толком не понимаю, что чувствую и чего хочу. Если бы ты тогда, хм, не ушел так внезапно, я, наверное, сказала бы: «Нет, я хочу, чтобы ты остался». В расстройстве я, как и все, склонна говорить и делать гадости. Да, я хотела сделать тебе больно, а вот гнать тебя – вряд ли. Хотя теперь я не уверена ни в чем. Дэви, ты пугаешь меня, я сомневаюсь в собственном здравомыслии. По-моему, это ненормально. Еще я сомневаюсь в твоей искренности. Ты сбежал… Я думала, ты хотя бы позвонишь, но прошло целых две недели.
Видеть тебя я не хочу, а вот получить от тебя письмо хотела бы.
Милли
Меня захлестнули облегчение и злость. Я взял лист бумаги с логотипом «Серенити-лоджа» и написал:
Милли!
Мою маму звали Мэри Найлс. Пару недель назад ее имя мелькало в новостях. Я был занят.
Дэви
Я сунул листок в конверт, написал имя Милли, прыгнул в Стиллуотер и сунул письмо ей под дверь.
На следующий день, хорошо выспавшись, я прыгнул на место последней прогулки – на выступ, ведущий из лощины. По моим расчетам, я находился милях в пятнадцати от Редфорда и почти за предгорьем Эль-Солитарио.
С большой осторожностью я зашагал по выступу. Когда я выбрался из лощины, лодыжка пульсировала так, что было больно ступать. Солнце палило нещадно, от ближайшей тени отделяло ярдов тридцать. Я направился было в ту сторону, потом сказал: «К черту!» Тенистый участок я видел недостаточно хорошо, чтобы на него прыгнуть, зато хорошо видел место на полпути к нему. Я прыгнул на сорок пять ярдов к тени. Оттуда замечательно просматривалось местечко, затененное огромным камнем. Там даже был камень поменьше, на который я мог сесть. Я снова прыгнул.
И хлопнул себя по лбу – зачем я вообще хожу?! Если вижу участок достаточно четко и понимаю, где он относительно меня, то могу на него прыгнуть.
Последние несколько дней в качестве ориентира я использовал горный пик высотой 4600 футов под названием Ла-Мота. Я тщательно изучал местность вокруг горы. Казалось, оптимальный маршрут – обойти хребет, лежащий прямо передо мной, а потом… Нет, не так. Оптимальный маршрут – прямо на хребет по склону, скорее крутому, чем покатому.