Вечерами после работы над своим горным жилищем в Эль-Солитарио я кое-что об этом читал.
– К суннитам принадлежит около девяноста процентов мусульман. Они признают четырех первых халифов после смерти Мухаммеда. Шииты считают праведным халифом только Али, двоюродного брата Мухаммеда, а его лучшего друга Абу Бакра – нет. Они верят, что после смерти Мухаммеда законных наследников пророка убивают и всячески ущемляют. Сунниты более консервативны. У них нет таких понятий, как богослужение и духовенство. Страны, в которых шииты составляют большинство, – это Иран, Ирак, Ливан и Бахрейн.
– Совершенно верно, – подтвердил Перстон-Смайт, явно удивленный, что у меня, задававшего глупые вопросы, такие знания. – Терроризм не приемлют даже шииты. Одно из предписаний Мухаммеда – защищать стариков, женщин и детей. Одно из девяноста девяти имен Аллаха – Всемилостивый.
– Хорошо. Допускаю, что большинству мусульман терроризм чужд. Я это учту. Но мне хотелось бы услышать о тех, кто приемлет терроризм. О тех, кто убил мою мать.
– Хорошо. – Перстон-Смайт откинулся на спинку стула и открыл папку, лежащую перед ним. – Захватившие рейс девятьсот тридцать два, по-видимому, были шиитскими экстремистами, членами «Исламского джихада», террористической организации, связанной с движением «Хезболла», что переводится с арабского как «партия Аллаха». Личность двух террористов нам неизвестна, но мы подозреваем, что главарем являлся Рашид Матар, сотрудничавший с Махмудом Аббасом, организатором захвата круизного лайнера «Акилле Лауро»[11]. Как ни странно, в участии Матара мы уверены именно потому, что жертвой выбрали вашу мать. Если не считать беспорядочных обстрелов, при захвате самолетов террористы первыми освобождают женщин. В восемьдесят седьмом году Матар участвовал в избиении нескольких итальянских проституток в Вероне. Он уехал из страны, едва избежав ареста, но в квартире, которую ему пришлось бросить, нашли автоматы и техническую документацию к самолетам разных моделей. В начале тысяча девятьсот восемьдесят девятого Матар бежал из Каира после того, как до смерти избил шведскую туристку. За день до захвата самолета Матара засекла камера видеонаблюдения в аэропорту Афин. Таких совпадений не бывает.
Перстон-Смайт протянул мне фотографию восемь на десять.
Фотографию увеличили, пересняв с газетной, а ту, похоже, пересняли с паспортной. Надпись под фотографией была на итальянском, и я разобрал только имя: Рашид Матар. Ксерокопия получилась с точками – пришлось держать ее на расстоянии, чтобы как следует разглядеть черты лица. Матар оказался моложе, чем я ожидал, вопреки всему прочитанному. Гладковыбритый, с темными кустистыми бровями, смуглый, но не такой, каким я представлял себе араба. Нос обыкновенный, подбородок слабый. Лицо длинное, худое, уши плотно прижаты к голове. Глаза темные, глубоко посаженные.