– О ч-ч-чем эт-т-то ты? – спросил он, заикаясь.
– Пап, тебе нужно лечиться. У тебя же есть страховка. Обратись в «Ред пайнс».
– Черта с два! Знаешь разницу между пропойцей и алкоголиком?
Это вроде старой-престарой шутки. Ответить нужно «Пропойцы не ходят на анонимные встречи». Прежде чем отец добрался до ключевой фразы, я подсказал:
– Да, знаю, пропойцы упиваются до смерти, а алкоголики порой излечиваются.
– Пошел ты! – изрыгнул отец.
– Тебе нужно лечиться.
На секунду отец затих.
– Почему ты прячешься от правительственных агентов? Где твое уважение к родине?
Я разозлился и едва не бросил трубку. Потом сделал глубокий вдох и процедил:
– У меня больше уважения к Биллю о правах, чем у них. И уважения к конституции больше. Я для них не угроза, но они в это не верят. Наверное, не могут поверить.
На стоянке заскрипели тормоза – ничего экстраординарного. Казалось, кто-то пытается побыстрее поставить машину на переполненной стоянке, но я-то знал правду.
– Иди лечиться, папа. Иди, пока не умер и не испортил кому-нибудь жизнь.
Я оставил трубку висеть на проводе, вышел в коридор, ведущий к уборным, и застыл там в полумраке.
Четыре агента АНБ разом ворвались сразу в обе двери. Каждый сжимал в руках нечто вроде автомата с укороченным стволом и широченным дулом. Господи, что это за дрянь? Почти уверен, из стволов торчало что-то еле видимое, поблескивающее при люминесцентном освещении зала.
Один из агентов заметил меня и вскинул автомат на плечо.
Я прыгнул.
Доктору Перстон-Смайту я позвонил с уличного таксофона. Вашингтон я еще толком не видел, но держался подальше от Национальной аллеи[23]. Не хотелось, чтобы АНБ устроило слежку за Аэрокосмическим музеем, пока я не успел его осмотреть.
Доктор ответил по своему рабочему номеру, и я подумал: не сидит ли у него в кабинете агент с короткоствольным автоматом или с шипометом, из которого меня подстрелили во время последнего визита в свою комнату?
– Что за жуткие ружья носят ваши друзья?
Доктор судорожно вдохнул:
– Мистер Райс, что вам угодно?
– Чтобы меня оставили в покое. Я не угрожаю никому, а национальной безопасности – тем паче, а вы, ребята, перегибаете палку.
Раздался щелчок, и я услышал другой голос:
– Мистер Райс, пожалуйста, не вешайте трубку. Это Брайан Кокс.
– Неужели вы сидите день-деньской в кабинете доктора Перстон-Смайта?
– Нет. Мы договорились перенаправлять звонок на меня, если вы выйдете на связь. Доктор Перстон-Смайт уже не на линии.
– Чего вы хотите?
– Чтобы вы на нас работали.
– Нет.
– Ладно. Мы хотим знать, как вы это делаете.
– Нет.
– Вы уже работаете на нас. Вы отлично поработали и в Алжире, и в Ларнаке. Особенно в Ларнаке.