Захотелось прыгнуть домой, но я глубоко вдохнул и окунулся в дикий рев.
В прихожей народу стало больше, а в комнате с барной стойкой, когда я наконец в нее пробрался, – наоборот, свободнее. Музыка ревела в соседней комнате, там же виднелись бешено пляшущие гости. У бара осталась лишь пара человек, хотя Томми никуда не делся – он стучал по стойке в такт музыке. Теперь на ремне у него висело раза в два больше ключей.
Я поставил ногу на металлическую опору и облокотился на стойку. Томми взглянул на меня раз, другой, потом подошел к концу стойки и закричал сквозь рев музыки:
– Господи, быстро же ты внешность меняешь! А я-то думал, что знаю всех местных.
Я покачал головой:
– Так и есть, наверное. Просто я не местный.
– Слинял-то ты быстро. Сью тебя искала.
– Правда?
Томми вытащил из-за стойки бутылку «Болленже».
– Вот, кое-что осталось. Целую кварту можно было выжать из рубашки Лестера, но вкус у того пойла был бы поганый. – Томми вылил остатки из бутылки в бокал-тюльпан.
– Лестер – парень, который на меня набросился?
– Ага. Сью отправила его домой. Она очень разозлилась.
Я улыбнулся:
– Может, я зря вернулся, но я рад, что не застал этого Лестера.
Томми кивнул:
– Чтоб ему в яму провалиться!
Я захлопал глазами:
– Ты его не любишь?
Томми покачал головой и, ухмыляясь, отошел к другому концу стойки.
На вкус шампанское напоминало несладкую имбирную шипучку с неприятным послевкусием. Я посмотрелся в зеркало и велел себе не морщить нос. Потом взял бокал немного иначе, чтобы выглядеть увереннее и изысканнее.
Я снова пригубил шампанское и содрогнулся. Вот тебе и изысканность!
Взяв бокал, я отправился на веранду, подальше от музыки. Там стояли столы и стулья, белые, из кованого железа. Три столика были заняты, а один, свободный, стоял чуть поодаль, в тени изгороди. За него я и сел.
Музыканты заиграли песни начала шестидесятых. Хитами они были задолго до моего рождения, но я их неплохо знал. Мама ставила только рок-н-ролл, песни своей юности, и я рос под эти песни, гадая, что в них такого. Ни любви, ни особой неприязни они не вызывали, зато слова я знал наизусть.
– Вот ты где. – Сью Киммел придвинула стул и поставила на стол бокал с чем-то ледяным. – Томми сказал, что ты вернулся, но я трижды прошла мимо, прежде чем сообразила, что ты переоделся.
Я облизал губы.
– Не хотел создавать проблем.
Сью закатила глаза:
– Проблемы создавал Лестер, а не ты.
– Наверное, он очень тебя любит.
– Любит? – Сью засмеялась. – Лестер не знает значения этого слова. Лестер метит территорию. Он ссал бы на пожарные гидранты, если бы считал, что у людей достаточно сильное обоняние.