– Нет.
– Вот мерзавец! И я оставила тебя с таким человеком…
Я заерзал на диване. Хотелось, чтобы мама перестала говорить об отце, перестала напоминать мне о нем. Хотелось убежать – меня сейчас вырвет! – хотелось повесить трубку или прыгнуть. Хотелось прыгнуть в Стиллуотер, или на Бруклинский мост, или на Лонг-Айленд, чтобы бродить по песку, пока Атлантика хлещет берег бурунами.
– Мам, все в порядке, – сказал я, но не убедил ни ее, ни себя.
После небольшой паузы мама спросила дрожащим голосом, тщательно подбирая слова:
– Дэви… он обижал тебя?
Не говори ей! Зачем делать больнее? С другой стороны, мне хотелось сделать маме больнее, хотелось пристыдить ее, хотелось, чтобы она прочувствовала страдания, выпавшие на долю двенадцатилетнего мальчика.
– Иногда, – сухо ответил я. – Он бил меня ковбойским ремнем с тяжелой пряжкой. Потом я несколько дней не мог ходить в школу.
Мама не выдержала и разрыдалась, а я чуть не сгорел от стыда.
– Прости! Прости! Пожалуйста, прости меня! – повторяла мама между всхлипами, опять и опять, пока слова не слились со всхлипами, не превратились в бесконечную горестную литанию.
– Т-ш-ш, мама, все хорошо. Все будет хорошо. – Неизвестно почему, но плакать мне расхотелось. Накатила меланхолия, сильная, чуть ли не сладостная. Вспомнилось, как Милли утешала меня, когда я плакал. – Т-ш-ш, я прощаю тебя. Ты ни в чем не виновата. Ты ни в чем не виновата. Т-ш-ш!
Наконец всхлипы стихли, и я услышал, как мама сморкается.
– Меня гложет чувство вины за то, что я тебя оставила. А я-то думала, что мы с моим психотерапевтом давно с этим разобрались. Терпеть не могу то, как течет нос, когда я плачу.
– Наверное, это наследственное.
– Ты тоже? Ты часто плачешь?
– Даже не знаю, мама. В последнее время бывает. Только получается не очень. Наверное, не хватает практики.
– Это шутка?
– Вроде того.
– Чем ты занимаешься, Дэви? На что живешь?
«Банки граблю…»
– Работаю в банковской сфере. Дела идут неплохо, я много путешествую, – соврал я, мучась чувством вины и презрения к себе. – А ты чем занимаешься?
– Я турагент, потому тоже много путешествую. Такая работа сильно отличается от жизни домохозяйки.
– Путешествия хорошо помогают уйти от реальности, да? – спросил я как беглец – беглянку.
«Ты тоже умеешь телепортироваться?» – хотел спросить я на самом деле. Но если мама не умеет, то подумает, что я свихнулся.
– Да. Порой человеку нужно именно уйти от реальности. Дэви, я скучала по тебе.
Ну вот и слезы подкатили, а я-то думал, они высохли навсегда.
– Мама, я тоже по тебе скучал.
Я отодвинул трубку от себя, но всхлипы мама услышала. Впрочем, я быстро их подавил.