Однако вражда между этими двумя вельможами внешне ни в чем не проявлялась. Церемонная учтивость мистера Беннета и природная степенность Кларендона были таковы, что любой человек, менее осведомленный или менее наблюдательный, чем я, счел бы, будто их связывает самая сердечная дружба. Но на деле все обстояло иначе, и я знал, что хладнокровие мистера Беннета напускное и он крайне встревожен исходом этой встречи.
Когда речь шла о делах поистине важных, мистер Беннет не имел обыкновения прятать суть за изысканным оборотом или тонким намеком. Он представил меня как состоящего у него на службе, и я поклонился, а затем без околичностей объявил, что я имею доложить о деле чрезвычайной важности. Кларендон прищурился, вспомнив, кто я такой.
- Удивлен, что встречаю вас в подобном обществе, доктор. Вы, кажется, способны служить многим господам.
- Я служу Господу и правительству, милорд, - ответил я. - Первому потому, что таков мой долг, последнему потому, что меня о том просили. Не будь мои услуги требуемы и испрошены, я счастливо доживал бы свой век в приятной безвестности.
Этот ответ он оставил без внимания и, тяжело ступая, прошелся по комнате, в которой принял нас. Мистер Беннет молчал, на лице его отражалась едва скрытая тревога. Он знал, что все его будущее всецело зависело от того, как проявлю я себя в этой словесной дуэли.
- Вы считаете меня тучным, сударь?
Вопрос был, очевидно, обращен ко мне. Лорд-канцлер Англии остановился против меня, упрев руки в боки и задыхаясь от усилий, какие ему потребовались, чтобы сделать несколько шагов.
Я поглядел ему прямо в глаза.
- Да, разумеется, милорд.
Он с удовлетворением крякнул, потом проковылял до своего кресла и уселся, жестом разрешая нам сесть тоже.
- Многие глядели мне прямо в глаза, вот как вы сейчас, и клялись, будто сходство с Адонисом поразительно, - заметил он. - Сдается, чары важной должности таковы, что способны даже исказить зрение. Таких людей я выбрасываю за дверь. А теперь, мистер Беннет, расскажите, что заставило вас преодолеть свое отвращение ко мне. И почему вы привели с собой этого джентльмена.
- С вашего позволения я предоставлю говорить доктору Уоллису. Он располагает всеми нужными сведениями и изложит их много лучше.
Канцлер повернулся ко мне, и я вновь, как мог кратко, изложил суть дела. И снова я должен сознаться во всех моих слабостях: мое повествование будет без пользы, если я поведу себя на итальянский манер и опущу то, что бросает на меня тень. Я не стал рассказывать лорду Кларендону о Саре Бланди.