Но главное, он заработал себе сокращение тюремного срока, назвав точное время атаки: 5 часов вечера. Час пик.
— И вот еще что, — добавила Бакстер, — подруга Грина погибла во время терактов в Норвегии.
Если это открытие и огорчило Руша, виду он не подал.
— Мотив? — спросил он.
— Уязвимое место, — поправила его Бакстер.
— И все это не имело никакого отношения к Тряпичной кукле?
— Это был способ привлечь внимание всего мира, — сказала Бакстер, — очень умный ход — использовать слабых травмированных людей, чтобы привести в действие большие бомбы. Они использовали против нас наши худшие эмоции, все это стало возможно благодаря нашей собственной жажде крови. Люди не были в таком воодушевлении со времен Тряпичной куклы.
После допроса Грина Эмили, очевидно, много размышляла.
— Гениальное решение, — продолжала она, — те, кто без конца дерется друг с другом, никогда не замечают, когда к ним сзади подкрадывается враг. Нас заставили убивать самих себя.
Воскресенье, 20 декабря 2015 года,
6 часов 3 минуты вечера
В лучах фар «Ауди» Бакстер поблескивали снежинки. Под капотом что-то скрежетало, машину заносило вправо, что совсем не казалось удивительным после того, как утром она влетела в стену аптеки на Оксфорд-стрит. У Эмили возникли первые, пока еще смутные подозрения, что ей вряд ли удастся пройти грядущий техосмотр.
Она выключила двигатель. Из-под капота с шипением вырвалась струя воздуха — автомобиль то ли послал сигнал о еще одной неисправности, которую надо будет потом устранить, то ли просто облегченно вздохнул, закончив без особых приключений последнюю на сегодня поездку.
Увидев у въезда на парковку группку молодых людей в спортивных костюмах и куртках (тот, что страдал ожирением, видимо, носил такую одежду в качестве шутки), Эмили выдернула из гнезда навигатор и сунула его под сиденье. Перчатки. Шапка. Она взяла с пассажирского сиденья пакет и направилась к дому Эдмундса. На дорожке у нее под ногами хрустел снег.
Бакстер позвонила в дверь и стала ждать. На кирпичной стене она заметила мертвую праздничную гирлянду, которую, судя по всему, перерезали пополам. Где-то на улице разбилась бутылка, и над тихими домами взлетел взрыв хохота. Она услышала плач Лейлы, затем в холле вспыхнул свет, и на пороге, с трудом открыв одной рукой замок, появилась Тиа.
— С Рождеством! — улыбнулась Бакстер, сделав над собой невероятное усилие, и протянула сумку с подарками, которую прихватила, когда уходила из дома. — С Рождеством, Лейла! — проворковала она тем же идиотским голосом, которым звала ужинать Эхо, и протянула руку, чтобы погладить девочку, как погладила бы кота.