Трое надзирателей бросились вперед, пытаясь пробиться куда-то через вставших стеной заключенных, но сказать точно, что происходит, было нельзя. Опять кто-то свистнул, послышались панические призывы о помощи, а когда к всеобщему гаму присоединились и обитатели камер первого этажа, по пустому железному зданию нарастающим оглушительным эхом полетели возбужденные вопли.
— Надо вывести вас отсюда, — сказал Розенталь, вкладывая в свои слова всю храбрость, на какую только был способен.
Потом повернулся и вставил пластиковую карточку в щель электронного замка на стене. В ответ мигнул красный сигнал. Он повторил попытку.
— Черт!
— Похоже, у нас проблемы? — спросила Бакстер, следя одним глазом за тем, что происходит наверху.
— Система заблокировала все входы и выходы, — объяснил надзиратель, явно начиная паниковать.
— Отлично. И что полагается делать в подобной ситуации? — спокойно спросил Руш.
— Я н-н-не… — стал заикаться охранник.
Свист наверху приобрел какой-то отчаянный характер, вопли стали еще громче.
— Может, укрыться в «пузыре»? — предположила Бакстер.
Розенталь посмотрел на нее широко открытыми глазами и кивнул.
Гам перерос в крещендо, наверху подняли какого-то человека и швырнули его через ограждение галереи в пустоту. Обнаженное по пояс тело прорвало сетку у стены и рухнуло лицом вниз буквально в нескольких метрах от детектива и агентов.
Кертис вскрикнула, чем привлекла внимание заключенных наверху.
— Бежим! Быстрее! — сказала Бакстер, но застыла на месте, когда труп вдруг как-то неестественно дернулся в их сторону.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что веревка из связанных кусков ткани, свисающая с разодранной сети под потолком, обмотана вокруг окровавленной шеи жертвы. В этот момент самодельная бечевка туго натянулась, тело подпрыгнуло, а рядом с ним упало второе, более мускулистое.
— Он еще жив! — в ужасе воскликнул Розенталь, когда вторая жертва, выступавшая в роли противовеса, отчаянно заметалась, но совсем скоро затихла, задушенная трухлявой петлей.
— Вперед! Бегом! — скомандовала Бакстер, подталкивая Кертис и Розенталя за Рушем, который уже подбегал к двери «пузыря».
— Откройте! — завопил он.
Бунт набирал обороты, свист затих. Где-то наверху раздался жуткий крик, и во внутренний дворик полетел горящий матрац. Хаос подогревал возбуждение заключенных, действуя, как вкус свежей крови на акул.
Когда четверка подбежала к бронированной двери в «пузырь», первый арестант спустился вниз, цепляясь за порванную сетку.
— Откройте! — опять заорал Руш, бешено колотя по железной створке.