— Где ваша карточка? — спросила Бакстер Розенталя.
— Ничего не получится. Дверь надо открыть изнутри, — ответил тот, с трудом переводя дух.
Опасный спуск на их уровень совершили еще несколько заключенных, в то время как первый бросился великодушно открывать наугад камеры на первом этаже окровавленной магнитной картой.
Руш бросился к передней стене «пузыря» и увидел укрывшегося там надзирателя.
— Мы полицейские! — крикнул он через пуленепробиваемое стекло. — Открой дверь!
Насмерть перепуганный охранник покачал головой, сказал одними губами: «Я не могу, простите!» — и в отчаянии махнул на приближавшуюся группу самых опасных во всей стране злодеев.
— Открой, черт возьми, дверь! — закричал Руш.
Рядом с ним у окна выросла Бакстер.
— И что теперь? — как можно спокойнее спросила она.
Бежать было некуда.
Сверху спрыгнул здоровенный арестант, облаченный в абсурдно маленькую для него форму тюремного надзирателя. Брюки не доходили даже до щиколоток, из-под рубашки выпирал живот. Картина могла бы показаться комичной, если бы не глубокие свежие царапины, тянувшиеся через все его лицо.
Кертис молотила в дверь, отчаянно умоляя о помощи.
— Он не откроет, — сказал Розенталь, сползая на пол, — он боится, что они тоже войдут.
Бунтовщики двинулись на них, с ненавистью поглядывая на Руша с Розенталем и с жадным вожделением — на женщин. Руш схватил Бакстер за руку и толкнул в угол за своей спиной.
— Эй! — закричала она, пытаясь его оттолкнуть.
— Не дергайтесь, мы сами разберемся! — крикнул он им с Кертис.
Розенталь от этого «мы» явно пришел в замешательство, из которого его тут же вырвал Руш, рывком поставив на ноги.
— Целься в глаза, — заорал он окаменевшему молодому человеку за несколько секунд до того, как их накрыла волна бунтовщиков.
Бакстер неистово отбивалась. Повсюду мелькали руки и лица. Чья-то могучая рука схватила ее за волосы и протащила пару футов за собой, но тут же отпустила, когда на ее обладателя набросился другой арестант, тоже желавший заполучить женщину. Эмили с трудом протиснулась к стене и стала выискивать Кертис, но вновь столкнулась все с той же рукой. Вдруг откуда ни возьмись вынырнул Розенталь, прыгнул бунтовщику на спину и глубоко вонзил пальцы в татуированный глаз арестанта.
Внезапно погас свет.
Остались лишь неясные отблески потрескивающего во внутреннем дворике пламени — последние следы «охоты на ведьм». Над догорающим матрацем висели два силуэта.
Послышался громкий хлопок. Все пространство дворика заволокло дымом. Потом громыхнул еще один.
В железные ворота на противоположном конце дворика влетел отряд бойцов спецназа в полном боевом снаряжении и противогазах. Закрывая лица руками, бунтовщики бросились врассыпную, будто гиены, на которых объявили отстрел.