Весь этот час доктор хранила молчание и теперь тоже не посчитала нужным его нарушать, поэтому в ответ на письменный вопрос Эткинса лишь отрицательно покачала головой.
— Что там? — спросила Бакстер.
Доктор ничего не ответила.
— Что там? — повторила свой вопрос детектив и повернулась к Синклеру. — Спрашивайте.
Того явно раздирали противоречия.
— Спрашивайте, — опять сказала Бакстер.
— Эмили! — вскинулась психиатр. — Больше ни слова, мистер Синклер!
— Да скажите уже, чего там, — с вызовом воскликнула Бакстер, и ее голос заполнил собой все небольшое помещение. — Вы хотите узнать про метро?
— Разговор окончен, — заявила доктор Престон-Холл и встала.
— Спрашивайте! — крикнула поверх ее головы детектив.
Чувствуя, что от него ускользает последний шанс получить ответы на свои вопросы, Синклер рискнул, решив, что о последствиях можно будет подумать и потом:
— Если верить вашим показаниям, среди погибших был и специальный агент Руш.
Доктор Престон-Холл в отчаянии воздела руки.
— Не вижу в ваших словах вопроса, — сказала Бакстер.
— Вы видели его тело?
Впервые за все время Синклер заметил, что Бакстер осеклась, но отнюдь не обрадовался ее затруднению и лишь испытал чувство вины. После его вопроса глаза женщины остекленели, она мысленно вернулась на ту злополучную станцию метро, на мгновение попав в плен воспоминаний. Ее голос надломился, когда она шепотом ответила:
— Если бы не видела, не говорила бы.
Вновь повисла напряженная пауза, и каждый задумался о том, сколько мучений содержит в себе эта простая фраза.
— Каким он вам показался? — выпалил Эткинс вопрос, так и не додумав его до конца, когда тишина стала невыносимой.
— Кто?
— Руш.
— В каком смысле? — спросила Бакстер.
— Эмоциональное состояние.
— Когда?
— Во время вашей последней встречи.
Она на несколько мгновений задумалась, потом искренне улыбнулась:
— Он почувствовал облегчение.
— Облегчение?
Бакстер кивнула.
— Вы, видимо, его любили, — продолжал Эткинс.
— Не особо. Он был умным и компетентным коллегой… но при этом обладал рядом явных недостатков, — добавила она.
Ее огромные карие глаза, подчеркнутые темным макияжем, смотрели на Синклера в ожидании реакции. Она закусила губу и вновь посмотрела в зеркало, будто проклиная кого-то, кто стоял за ним, за это мучительное испытание.
Эткинс взял на себя труд закончить разговор. У него под мышками проступили два темных пятна, но он даже не заметил, что обе женщины тихонько отодвинули стулья сантиметров на пять от стола.
— Вы вызывали к нему домой обыск, — сказал он.
— Вызывала.
— Но тогда получается, что он не внушал вам доверия.