Существование человека можно сравнить с книгой. Большинство людей смотрит на свою земную жизнь как на «основной текст», главную историю, а на будущую жизнь – если только они и впрямь верят в будущую жизнь – как на «приложение», и не более того. Подлинно христианское отношение совершенно иное. Наша теперешняя жизнь на самом деле всего лишь предисловие, введение, «главная история» – это будущая жизнь. Момент смерти не конец книги, а начало первой главы.
Об этой точке завершения, а по сути, исходной точке следует сказать две вещи, столь очевидные, что о них легко забывают.
Первое: смерть – это неотвратимое, неизбежное событие.
Второе: смерть – это тайна. Поэтому нам надлежит смотреть на свою предстоящую смерть с противоречивыми чувствами: с трезвым реализмом, с одной стороны, с трепетом и изумлением – с другой.
В земной жизни есть только одно обстоятельство, в котором мы можем быть уверены: мы все умрем (если только прежде не совершится Второе Пришествие Христа).
Смерть неотвратима, непреложна, и потому каждый человек должен к ней приготовиться. Если же я пытаюсь о смерти забыть, скрыть от себя ее неизбежность, то ничего не выигрываю.
Настоящая человечность неотделима от осмысления смерти, ведь только принимая реальность моего грядущего ухода, я могу в подлинном смысле слова стать живым. Как заметил Д.Х. Лоуренс, «без песни о смерти песнь о жизни становится безвкусной и глупой». Не памятуя о смертном часе, мы лишаем жизнь ее настоящего величия.
Об этом с замечательной силой говорит митрополит Антоний Сурожский: «Смерть – пробный камень нашего отношения к жизни. Боящиеся смерти боятся жизни. Невозможно не бояться жизни со всеми ее трудностями и опасностями, если боишься смерти… Если мы боимся смерти, никогда не сумеем по-настоящему пойти на риск; мы растратим нашу жизнь, трусливо осторожничая и робея. Только глядя смерти в лицо, осмысляя ее, определяя ее место и свое отношение к ней, мы будем способны жить бесстрашно и в полную силу».
Епископ Каллист (Уэр). Внутреннее Царство.
www.azbyka.ru
Думаю, многие задаются этим вопросом, как и другим, более конкретным: «А для чего вообще в Него верить?» И хотя этот последний вопрос для верующего подразумевает вполне очевидный ответ: «Для самой жизни!», для человека неверующего это вовсе не так очевидно.
В начале жизненного пути, в юности этот вопрос – «Для чего верить в Бога?» – может быть присущ свободно мыслящим, но неопытным еще людям, которые верят только в себя, в свои силы, верят так отчасти потому, что не столкнулись еще с последствиями самонадеянности. Потому что такая вера непременно рано или поздно терпит крах. Господь подает человеку возможность осознать бессилие самонадеянности перед чрезвычайной и во многом непредсказуемой сложностью мира.