Суета.
Все куда-то спешат.
Неистребимый запах рыбы, йода и разложения. И как-то разом исчезло мое давешнее желание всенепременно побывать в порту.
- В мое время человек, который не мог предъявить имущества на три серебряных монеты, считался нищим и становился собственностью Императора, - Альер взирал на город и кривился.
Что его не устраивало?
Мы пробирались по центральной улице.
Особняки.
Статуи.
И широкие тротуары, где неспешно прогуливалась публика иного склада. Женщины, что в легких летящих платьях, что в нарядах строгих, если не сказать - тяжелых.
Узкие юбки.
Жакеты длиной до середины бедра.
И непременный сопровождающий с широким зонтом.
- И что вы с этой собственностью делали? - Ричард смотрел на крыши. И взгляд его был рассеян, да и сам он казался задумчивым.
- Когда как... рабочие руки всегда нужны... дороги мостить. Дома строить... или вот каменоломни. В портах вечно матросов не хватало...
Мы выбрались к площади, где, октоколесер, пыхнув паром, остановился. Туша его замерла напротив темного памятника местному герою. Во всяком случае, памятник выглядел весьма героически - вставший на дыбы конь, и всадник, который одной рукой удерживал на весу огромное копье, пронзавшее трехголовую тварь со змеиным телом.
- Это мой прадед Харвест Благолепный, - поспешил пояснить Альер.
- Ошибаешься, это памятник Вингару третьему, отцу нынешнего императора... - Ричард вытер лоб рукавом.
Жара и вправду стояла редкостная.
Дышать и то было тяжело.
Воздух казался вязким, тягучим, как кисель. Марево дрожало над домами. И бумажный зонтик, который мне вручил Грен, уже не казался столь уж глупою затеей. Хотя тень он давал весьма условную.
- Да неужели, - Альер позволил себе быть скептичным.
- Его в позапрошлом году поставили...
- Ага...
- Если не веришь...
- Могу ли я узнать причину вашего спора? - Тихон спустился из рубки управления. И, выслушав обе версии, пожал плечами. - Вполне возможно, что правы вы оба...
- В каком смысле?
Цвели цветы.
И все равно запах их не мог перебить отчетливой рыбной вони, которая, казалось, пропитала весь город. И было здесь... неуютно? Не знаю, не отпускало престранное предчувствие, что город этот готовился ко встрече со мной, и отнюдь не для того, чтобы раскатать красные дорожки и заключить в горячие свои объятия.
- Когда-то он мог быть памятником твоему... благородному предку, - отчетливая заминка явно дала понять, что благородным предка Альера Тихон не считает. - Но в свете новейшей истории, которая у вас ввиду малого срока жизни имеет обыкновение постоянно изменяться, это сооружение посвятили другому человеку... Оливия, могу ли я попросить тебя об одолжении?