— Mon amour, я знаю, что ты смеешься надо мной, но надеюсь, ты уйдешь, если мы с Холли решим попробовать наш собственный десерт, — я усмехаюсь и качаю головой. — Я хочу посмотреть, куда все это заведет, потому что если ты права, это может быть больше, чем просто секс. — Я протираю кухонную столешницу. — До тех пор, пока ты понимаешь, что всегда будешь в моем сердце.
Я продолжаю драить и чистить, мои мысли полностью поглощены очень заманчивой картинкой того, как Холли будет выглядеть обнаженной, и кое-что происходит. Предполагаю, я должен был ожидать его — легкий, сладкий аромат цветочных духов Евы.
На мгновение я останавливаюсь и оглядываю комнату. Я побеспокоил ее чем-то? Или она просто говорит мне, что все в порядке?
— Ты смеешься надо мной, не так ли? Я понимаю, mon chéri. Ты говоришь мне, что хорошо к этому относишься. — Я возвращаюсь к чистке раковины. — Надеюсь, что ты счастлива.
Холли
— Ты очень красивая, мамочка. Могу я тоже пойти? — спрашивает Эмма, пока я крашу ресницы в ванной.
— Спасибо, малышка. Я буду дома поздно сегодня вечером, поэтому ты должна слушаться бабушку.
Она опирается на раковину, накручивает прядь волос на палец и продолжает наблюдать за мной.
— Могу я тоже пойти? Мне нравится Пьер.
Мы обсудили их разговор в больнице, но она продолжала повторять мне, что хочет, чтобы он пришел на следующий наш пикник. Хоть меня там и не было, Бронвин сказала, что Эмма и Пьер поговорили буквально несколько минут. Но у Эммы, похоже, появилась с ним связь.
— Не сегодня, — отвечаю я и наношу немного светло-розового блеска на губы.
— Я думала кое о чем, мамочка, — застенчиво говорит она, что, безусловно, мило. — Так как ты не будешь ужинать со мной и бабушкой сегодня, могу я завтра купить обед в школе?
Я смотрю на ее шаловливое личико.
— И почему я должна согласиться на это, учитывая, что ты покупаешь школьный обед только по пятницам?
— Я не знаю, — она пожимает плечами, но ее ротик изгибается в невинной улыбке.
— Ты возьмешь свой обед завтра, как обычно.
— Но, ма-а-ам, — она жалобно хнычет.
— Никаких «но», ты знаешь правила. Делать домашнюю работу, заправлять свою постель каждое утро и убирать со стола, и тогда ты можешь покупать обед по пятницам.
Ее плечики поникают, она опускает голову, и я вижу, как она дуется.
— Хорошо, мамочка, — обиженно говорит она, поворачивается и уходит.
Я заканчиваю собираться, надеваю джинсы и приталенную рубашку с коротким рукавом, и иду прощаться с Бронвин и Эммой.
— Я ухожу, — говорю Бронвин, найдя ее на кухне, нарезающей салат.
— Береги себя и наслаждайся, — отвечает она с озорным блеском в глазах.