— Да, это заметно. Но только не религия его беспокоит.
— А что же?
— Честно говоря, я Джейсоном восхищаюсь. И не только потому, что он очень умён. Он один из многознатцев, прости мне древнее слово. И «Спин» он воспринимает всерьёз. Население Земли что-то около восьми миллиардов, так? И уж каждый из них знает, по меньшей мере, что звёзды с неба сгинули. Но они продолжают жить так, как будто не придают этому значения. Мало кто осознал наличие «Спина». «Новое царство» осознало. И Джейсон тоже.
Я подумал, что Джейсону не польстило бы такое сравнение.
— Однако несколько по-разному осознали, не так ли?
— В этом суть вопроса. Две точки зрения, два восприятия, на выбор. Рано или поздно людям придётся признать реальность, хотят они этого или нет. И им придётся выбирать между научным восприятием и духовным. Это и беспокоит Джейсона. Потому что, когда речь заходит о жизни и смерти, побеждает вера. Где бы ты предпочёл провести вечность? В земном раю или в стерильной научной лаборатории?
Мой ответ на этот вопрос вряд ли удовлетворил бы Саймона. Я сразу вспомнил, как на подобный вопрос ответил Марк Твен.
Конечно, в раю — там райски прелестная погода.
Конечно, в аду — там адски классная компания.
* * *
Из дома доносились голоса Дианы — язвительный, нервный, возбуждённый — и Джейсона — мрачный, негромкий, монотонный. Мы с Саймоном вытащили из гаража два складных кресла, уселись в тени под навесом, чтобы дать им доспорить без помех, и завели речь о погоде. Погода радовала, и в этом пункте у нас расхождений не наблюдалось.
Спор в доме, наконец, завершился. Через некоторое время оттуда появился укрощённый — либо просто смирившийся — Джейсон и пригласил нас помочь ему с ужином. Мы проследовали за ним на задний двор, беседуя на отвлечённые темы. Потом появилась Диана, всё ещё красная, взъерошенная, но явно торжествующая. Так она всегда выглядела, когда выигрывала очко у брата: несколько высокомерно и несколько удивлённо.
Мы засели за курицу с остатками трёхингредиентного бобового салата и охлаждённый чай.
— Не возражаете, если я благословлю трапезу? — спросил Саймон.
Джейсон подавил звериный рык и молча кивнул. Саймон напустил на себя вид серьёзный и торжественный, склонил голову, и я приготовился к нудной получасовой проповеди. Святой муж, однако, ограничился лишь одной, хотя и не слишком краткой, фразой.
— Ниспошли нам смелость воспринять благодать, дарованную Тобою в сей и во все иные дни. Аминь.
Молитва не выражала никакой благодарности, а требовала смелости. Весьма в духе времени. Диана улыбнулась мне через стол, пожала руку Саймону, и мы принялись за еду.