– Понятно, – медленно выговорила Эмили. – Простите меня, Жерар. Я пошла в отца и касательно финансовых вопросов не имею ни опыта, ни особенного к ним интереса.
– Прекрасно вас понимаю. Ваши родители оставили вам нелегкое бремя, и легло оно исключительно на ваши хрупкие плечи. Хотя, – Жерар вскинул бровь, – это поразительно, сколько родственников у вас вдруг возникло.
– Что вы имеете в виду?
– О, вы не беспокойтесь, для стервятников это обычное дело, слететься на свежее горе. В нашем случае я получил уже около двадцати писем от людей, утверждающих, что они с де ла Мартиньересами в кровном родстве. В той или иной степени. Четверо незаконнорожденных братьев и сестер, очевидно, зачатых вашим отцом вне брака. Двое кузенов, дядя и еще одна особа из персонала, обслуживающего ваш парижский дом в шестидесятые годы, которая клятвенно заверяет, что ваша матушка пообещала оставить ей в завещании Пикассо. – Жерар с улыбкой покачал головой. – Все это весьма ожидаемо, но, к несчастью, по французским законам каждое требование должно быть рассмотрено по всей форме.
– Вы ведь не думаете, что там есть хоть одно серьезное? – высказала надежду Эмили.
– Крайне сомневаюсь, что есть. И, если это послужит вам утешением, скажу, что подобное происходит после каждой кончины, которая освещается в прессе. Предоставьте это мне и не беспокойтесь. Я бы предпочел, Эмили, чтобы вы сосредоточились на том, что вы решите насчет шато. Как я уже сказал, долги вашей матери легко компенсируются продажей парижского дома и его содержимого. Но у вас на руках по-прежнему остается эта огромная собственность, которая, судя по тому, что я видел, находится в плачевном состоянии и нуждается в ремонте. Что бы вы ни решили, в любом случае вы останетесь весьма состоятельной женщиной, но все-таки, намерены вы продать свою усадьбу или нет?
Эмили, уставясь в пространство перед собой, тяжело вздохнула.
– Откровенно говоря, Жерар, мне хотелось бы, чтобы все это решилось само собой. Или чтобы кто-то принял решение за меня… А потом, что делать с виноградниками? Производство вина приносит какой-нибудь доход?
– И в этом я тоже разберусь, если вы мне поручите. Если вы решитесь продать шато, то производство вина пойдет в придачу.
– Продать шато… – вслед за ним повторила Эмили. Произнесенные вслух, слова усиливали тяжесть решения, которое ей предстояло принять. – Этот дом принадлежит нашей семье уже два с половиной века. И теперь мне надо решить, что с ним делать! А ведь я, – она вздохнула, – я даже не представляю себе, как поступить лучше…