Нравилось встречать утро, улавливая его запах — секса и мужественности, нравилось ощущать поцелуи на шее, чувствовать руки на теле, еще в полудреме, но прекрасно осознавая, кто подводит меня к очередному оргазму.
Нравилось биться в его руках и слышать:
— Еще раз, пожалуйста, уже вместе со мной.
И находить силы раскрываться снова. И впускать его снова. И летать, не боясь упасть, вместе с ним. Снова.
А потом приезжать в офис и, не замечая шепота вокруг, погружаться вместе в работу с жаром, как ночью — друг в друга.
Матвей оказался прав — тошнота вскоре сошла на нет и я спокойно переносила запах кофе, он мне даже опять начал нравиться. Живот больше — проблем меньше, хоть я думала, будет наоборот. Поначалу я сдерживала вернувшийся аппетит, но Матвей запретил, и я послушно толстела.
— Это нужно ребенку, — сказал он. — К тому же, мне нравятся все твои округлости.
Я все еще заливалась краской от его признаний. Он был открыт и без комплексов. Мы касались с легкостью любых тем, кроме его семьи. Я запрещала себе думать об этом, и нарушала запреты. Где-то есть женщина, с которой он связан. И которую любит? Возможно. А я — увлечение. Скорее всего.
Но, видимо, достаточно серьезное, потому что Матвей ко мне переехал.
— Мои белые брюки шепнули, что больше им ничего не угрожает, — сказал он, зайдя в квартиру с огромной сумкой на колесиках.
— Да, они в безопасности, в отличие ковролина, — парировала я.
— Кто придумал стелить ковролин в прихожей?
— Как могла появиться грязь на колесиках, если ты на машине?
Он улыбнулся.
— Иди ко мне.
Обнял и не отпускал, пока я не поклялась, что рада его переезду. Точнее, пока не доказала, насколько рада…
Тот, кто сказал, что жить вдвоем тяжело — врал. Ему просто человек неправильный попался. Матвей оберегал меня так, будто я не женщина, а стекло, исключениями были постель и работа. Там нагрузка была максимальной.
— Ты должна многому научиться, — говорил он. — Может сложиться — я не всегда буду рядом.
— Бросишь? — спрашивала со смехом, но смешно мне ни капли не было.
— Ты меня внимательно слушаешь?
С упреком, нажимом, возвратом разговора в прежнее русло. Не отвертишься. К тому же, никто не отменял отношений начальник — подчиненный. Но меня тяготило не это, а его длительные командировки. Вопреки обещанием, Матвей ездил один.
— Для тебя это слишком утомительно, — отвечал в ответ на просьбы, — к тому же, ты прикрываешь тылы в офисе.
— Кто-то дышит нам в спину?
— Возможно, и я пока не пойму кто.
Я делала вид, что верила, но считала, что Матвей просто не хочет показываться с беременным помощником в филиалах и есть очередную порцию сплетен. Хватит того, что киевские сотрудники полоскали наше белье языками, а некоторые даже пытались наставить на путь истинный под предлогом дружбы.