— Ты что? — выдохнула она. — Здесь спала?
— Делали с Ольгой инвентаризацию, — ляпнула первое, что пришло в голову.
Она кивнула, прошла внутрь и остановилась у прилавка с колбасой. На нем предательски красовались две пустые бутылки вина, стаканчики и надгрызенная вафля.
— Я вижу вашу работу.
Говорила мне мама: не ври, если не умеешь, и не пей, если меры не знаешь.
Ольга опаздывала, и я вкалывала за двоих. И весь негатив тоже принимала за двоих.
Директриса ворчала, придиралась, а я молча обслуживала клиентов, ошибалась в подсчетах и несколько раз выбила неверные суммы на чеках. Последовал шквал унижений. Прилюдных. Болезненных. Я ненавидела себя за трусость и молчала.
— Сочувствую вам, — шепнула одна из покупательниц.
И я себе — тоже.
Снова вспомнила институт. Как мечтала о самостоятельности, о том, чтобы скорее начать работать. Менеджер внешнеэкономической деятельности, непременно, легко найдет место под солнцем. Найдет.
Для начала я нашла место под кондиционером, от которого все чаще ныли плечи, и место под прилавком, где меня никто не пинал.
Не пинал.
Меня били долго и жестоко. Слова директрисы. Даже ее дочь, чтобы не попасть под руку, заглянула на секунду, и даже не попросив денег, сбежала.
Следом за ней появилась Ольга, в огромных солнцезащитных очках.
— Это тебе не пляж! — прикрикнула директриса. — К прилавку!
Когда поток оголодавших рассосался, Ольга подошла ко мне.
— Говоришь, замуж приехала выходить?
Она усмехнулась, подняла вверх очки, и я увидела огромное синевато-желтое пятно возле глаза.
— Подумай еще раз.
— Кто? — ахнула я.
— Принц. Одесский. Мой.
До вечера мы не перекинулись и парой слов. Странно, но я чувствовала вину за то, что случилось с Ольгой. Ведь это я ее уговорила на посиделки. И вот, я цела, здорова, а она… В темных очках даже купюры видеть плоховато. В итоге, недостача. Сто десять гривен — сумма астрономическая по тем временам.
Ольга отмалчивалась. Сев в углу, я пересчитывала свою кассу и думала о том, что у меня, конечно, есть 20 гривен, которые нашла, и я могла бы выручить напарницу, но тогда не смогу позволить себе абсолютно ничего. К тому же, ходили слухи, Ольга решила увольняться.
— Мне нужны деньги. Что мне делать? — ныла Ольга.
Она с надеждой посматривала в мою сторону. Что делать… Я подошла к сумке, достала купюру, с минуту рассматривала ее и вернула на место. Нет.
Я пожала плечами. Откуда я знаю, что делать? Своих проблем хватает.
Ушла чуть раньше, а Ольга осталась. Плакала. К тому же, ее не сильно тянуло домой. Я злилась на себя, на двухсотгривневую купюру, камнем оттягивавшую сумку, и в ужасном настроении зашла в дом.