Я вспомнила об Артеме. Впрочем, я о нем никогда не забывала.
— А сколько вы не виделись? — заинтересовалась Наташка.
— Почти три месяца.
— Это много, — грустно заметила Ленка.
— Да, — согласилась Наташка, — но будем надеяться, что не безнадежно. Говори номер телефона.
Я попыталась их отговорить. Да Артем меня даже не вспомнит, и имя мое забыл, и вообще все это глупо. Девчонки не поддавались. Теперь я думаю, что не от дружбы и желания мне помочь, а так — порезвиться.
— Это просто твои комплексы, — настаивала Наташка. — А мы — одесситки. Запомни: надо добиваться того, чего хочешь. Ты ведь хочешь его. Почему он должен достаться другой?
— Потому что другая — одесситка.
— Нет, только потому, что ты себя таковой не считаешь. Одессит — это не паспортные данные, одессит — это пуп вселенной, это звезда. Вот я — звезда! И Ленка — звезда! Надо так себя чувствовать и так позиционировать. Звездой можно быть и в твоих драных галошах. Главное то, что внутри.
И пока я переваривала философию в одном коктейле с пивом, Наташка категорично сказала:
— Звони с моего телефона!
И так категорично, что я даже набрала его номер. Но едва услышав знакомый голос, нажала отбой.
— Ты что?! — возмутились девчонки.
— Все, не хочу я. Забыли.
— Сама поговорю, — сказала Наташка и решительно набрала номер Артема.
Я даже фисташками перестала хрустеть, чтобы лучше слышать.
— Привет, — мягко проворковала Наташка.
— Привет, — отозвался Артем.
— Что делаешь?
— Сплю.
— Один?
— Кто это?
— Не узнал? Это Наташа.
Первый промах: я никогда не называла себя Наташей. Натальей.
— Хм. И чего ты хочешь?
— Встретиться.
— С тобой я встречаться не буду.
— Почему?
— Я тебя не знаю.
— Ты шутишь? Мы познакомились на курсах и даже занимались любовью.
Второй промах: о любви не было и речи.
— Любовью? С тобой? Вряд ли.
— Может, встретимся?
— Я сплю. Пожалуйста, не звони мне больше, — сказал с раздражением и нажал отбой.
Я обвела взглядом застывших девчонок, притихшего за стойкой бармена в красном переднике, троих посетителей за соседним столиком… Столько свидетелей одного унижения… Не перебор ли?
Не захотел встретиться. Забыл. Вычеркнул из жизни.
— Да он просто понял, что это не ты, — сказала Наташка. — Представляешь? Он понял, что я — не ты. Ты бы слышала его голос… Ты ему не безразлична.
— Я слышала все.
— Ты не понимаешь: я уверена, что он думает о тебе. И, мне кажется, расстроился, что это не ты. Блин! Надо было тебе самой звонить! Звони! Звони сейчас! Если стесняешься, мы с Ленкой даже выйдем! Звони!
Я покачала головой — нет, Ленка была на моей стороне.