— Легче для кого, Лиди?
— Ну, вообще-то, для всех нас. Ты никогда не смеешься над папиными анекдотами, а ведь он так старается. Я знаю, что иногда он чересчур язвителен, но он же не всерьез. Папа — такой папа.
Кэтрин села в кресло напротив дочери; посуда может и подождать. Она чуть было не ляпнула: О, милая, еще как всерьез. Гораздо более всерьез, чем ты можешь себе представить.
Лидия не закончила.
— И когда мы куда-нибудь уезжаем, ты почему-то всегда в стороне. Когда мы втроем купаемся в море, ты сидишь на берегу с этим несчастным лицом. Почему ты никогда не заходишь в воду?! Не нужно так сильно стесняться, мам. Да всем до лампочки твой целлюлит — если он у тебя есть. Куча женщин в твоем возрасте не стесняются раздеваться. Лучше уж целлюлит, чем эти вечные льняные юбки. А то ты как будто в Викторианскую эпоху живешь и не имеешь права снять одежду! Тем более мы все уже давно просекли, что ты почему-то боишься оголять ноги, и понятно, что у тебя с ними какие-то проблемы.
Лидия с шумом выдохнула.
Кэтрин посмотрела на нее серьезным взглядом:
— Что ты обо мне думаешь, Лидия?
— Что ты имеешь в виду? — переспросила девушка.
— Я имею в виду, что ты думаешь, глядя на меня?
— Что я думаю? — повторила Лидия задумчиво. Она высунула кончик языка изо рта; так она всегда делала, когда пыталась сосредоточиться. Кэтрин часто замечала, что Лиди делает такое лицо, когда рисует. — Ну, вообще я не то чтобы часто про тебя думаю… — протянула девушка.
— Очаровательно! — вскричала Кэтрин и легонько хлопнула дочь тряпкой по спине.
— Нет, не в этом смысле. В смысле, что я уже привыкла к тебе, ты всегда рядом, вот в чем дело.
— На комплимент не очень-то тянет, Лиди!
— Глядя на тебя, я вижу свою мать, и поэтому я почти ничего про тебя не думаю. Ты же моя мама, ты всегда есть и всегда что-то… делаешь. Ты как фоновая музыка или любимая подушка. Мне не нужно тебя искать, ты всегда под рукой. В хорошем смысле слова, — слегка сумбурно пояснила Лидия.
Кэтрин удивилась:
— Фоновая музыка? В хорошем смысле слова?
Она силилась найти в этом хоть что-то положительное.
— Да. Ну вот бывает же плохая фоновая музыка — как, скажем, все эти попсовые бойз-бэнды или классика, которую я терпеть не могу. А ты другая; ты — как те мелодии, которые крутят в кафе, или как что-то успокаивающее, например, запах печенья или варенья. И это очень круто, — пояснила Лидия.
— Так, получается, я крутая, что ли? — улыбнулась Кэтрин.
Лидия фыркнула от смеха через нос и закатила глаза.
— Боже! Нет! Мама, ты вообще ни разу не крутая. Это слово даже звучит смешно от тебя!