Было понятно, что рано или поздно Кейт начала бы проводить параллели между тем, как она жила раньше, и своей жизнью теперь, но, как ни странно, проводить эти параллели она начала совсем не из-за очевидных вещей; скорее наоборот. Когда Кейт видела, как порог ее центра переступает новая обитательница, часто либо тощая, как скелет, либо, наоборот, с лишним весом, сжимая в руке единственную сумку, в которую умещалось все, что было ей дорого, то сразу вспоминала о Маунтбрайерз, хотя там все было совсем иначе. Из роскошных кабриолетов вслед за новыми студентами выпрыгивали их заботливые родители. Отцы в идеальных костюмах и матери со множеством пластических операций помогали своим дитяткам достать из багажника чемоданы, борсетки с ценностями, новейшие гаджеты, сумки с логотипами известных брендов, рюкзаки со сладостями и прочими радостями жизни. Кэтрин поражалась, как одним в этом мире досталось все, а другим — почти ничего.
За последние девять лет Кейт окончательно убедилась, что жизнь несправедлива.
От тягостных мыслей ее оторвал телефонный звонок.
— Да, это Кейт Гавье. Ах, отлично, как вовремя. Да, да, ее обязательно встретят. Когда она будет у нас, я вам перезвоню, большое спасибо.
Судя по лежащей перед ней папке с документами, Таня Уилсон должна была прибыть сегодня в четырнадцать тридцать. Кейт взяла папку, открыла ее и пробежала глазами только самый первый лист. Как же она ненавидела эти отчеты и личные дела. Кейт вообще не нравилось, что о девушках, приезжавших в «Перспектив-Хаус», с юности начинали судить исключительно по этим коротким выпискам из личных дел и полицейских отчетов.
Еще не повзрослев, они уже превратились в предмет наблюдения, оценки, и их судьба была заранее решена. Система признавала лишь несколько вариантов характеристик для подобных девушек, и характеристики эти были далеки от положительных. Кейт каждый день приходилось пролистывать бесконечные копии личных дел, и везде она встречала слова «беспомощная» и «безнадежная».
Именно с этого момента в жизнь девушек вмешивались Кейт и ее команда. Судя по личному делу Тани, она тоже принадлежит к этой бесконечной категории. Ее мать лишили родительских прав, когда девочке было шесть лет, за жестокое обращение с ребенком. Сменив двенадцать приемных семей и два детских дома, Таня оказалась сначала в исправительной колонии для несовершеннолетних, а потом в тюрьме — за помощь в организации ограбления и незаконное ношение оружия.
Кейт была уверена, что в досье будут значиться занятия проституцией, употребление наркотиков и огромное количество психологических проблем. Захлопнув папку, женщина затолкала ее в и без того переполненный ящик стола. Нет уж, оценивать Таню она будет не по ее личному делу, а по своему впечатлению от общения с девушкой. Кейт давно перестала обращать внимание на те характеристики, которые читала в личных делах, все они казались ей одними и теми же. С точки зрения системы все обитательницы «Перспектив-Хаус» были одной и той же девушкой. Точной копией. Только вот нет, они совсем разные, и главной задачей Кейт было заставить в это поверить их самих.