— Пожалуйста, можно мы домой пойдем? Не все время же в школе тусоваться! — протянули они хором.
— Боже мой, дети, я что, не имею права потискаться с вашей мамой без вашего присутствия? — улыбнулся Марк.
— Фу, как грубо, папаша! — покачал головой Доминик.
Кэтрин посмотрела на мужа. Его способность лгать с улыбкой на лице была воистину феноменальной.
Выслушав хвалебную речь капеллана, поблагодарив хор за трогательное исполнение гимна и попрощавшись со студентами, Брукеры зашагали домой. Доминик и Лидия вырвались вперед. Они ослабили узлы на своих фирменных галстуках и опустили вниз носки, стремясь поскорее превратиться из «ботанов» в «стиляг».
Кэтрин смотрела на своего мужа, неторопливо вышагивающего впереди. Он завел руку за спину, а его длинная мантия развевалась на ветру, так что Брукер-старший был похож на гигантскую летучую мышь.
— Мне кажется, собрание удалось, — сказал Марк. — Думаю, мою речь многие сочли интересной; некоторые были очень даже увлечены.
— Исправь «интересную» на «бесконечную» и «увлечены» на «мучились от скуки» — и я буду совершенно с тобой согласен, папа! — крикнул Доминик.
Муж Кэтрин громко рассмеялся, запрокинув голову. Как странно: он позволял и даже одобрял, подобные издевательства собственным детям, а если бы что-то подобное вздумала сказать его жена, она была бы жестоко наказана.
— Совершенно согласна с Домом, — заявила Лидия. — Ты все говорил, говорил и говорил. Бла-бла-бла. Да я уже после слов «приветствую всех» нить потеряла!
— Вот оно что. Получается, мои дети наконец научились объединять усилия. Молодцы. Двое — определенно лучше одного, особенно когда речь идет об интеллектуальной силе, — протянул Марк.
Доминик и Лидия дали друг другу «пять».
— Минуточку, дорогие мои. Ваше веселье мне кажется немного преждевременным. Вы просто забыли, что вы не в большинстве. У меня есть моя замечательная жена, которая, разумеется, будет на моей стороне, — продолжил их отец.
— Ой, пап, жаль, конечно, тебя разочаровывать, но я видела лицо мамы во время твоей речи — она выглядела так, будто ей скучно до усрачки. Как, впрочем, и нам всем! — заявила Лиди.
— Неужели?
Марк остановился и повернулся к своей жене.
— Ну-ка, Кэтрин, просвети нас. Как тебе речь? Интересная или скучная до усрачки, как столь метко выразилась наша дочь?
Все трое — Марк, Лидия и Доминик — уставились на Кэтрин. Лица ее детей были открытыми, они улыбались, а вот в глазах мужа женщина увидела открытую ненависть.
— Да, давай, мама, скажи уже — скучно было до усрачки или интересно? — спросил Доминик.