Матильда помедлила, засунув в рот большую часть ее маленького кулачка, прежде чем решила, что нет, не особенно она хочет выслушивать какие-то там истории. Кроме того, ее лучший друг, Ганс, обещал покатать ее на качелях. Матильда выбежала наружу.
— Она стесняется?
Кейт испугалась, что что-то не то сказала.
— Нет, совсем нет. Только Матильда не говорит — с тех пор как к нам ее привезли. То есть уже почти год. Она кажется счастливой, но из нее не вытянешь и слова. Доктор говорит, что с медицинской точки зрения у нее все хорошо, и поэтому я уверен, что она начнет говорить, когда почувствует, что нужно сказать что-то важное.
— А раньше она говорила?
— О да! И еще как! Но у нее был шок, и это ее способ справиться. Все дети очень просто устроены — так Матильда пытается привести все в порядок, понять смысл окружающего мира.
— Что с ней случилось? — прошептала Кейт, хотя не была уверена, стоит ли ей знать.
— Обычная история, но оттого еще более печальная. Как-то они с ее отцом отправились в бар, и местные бандиты закололи его — насмерть. Прямо на глазах Матильды. А мать ее сейчас не в лучшем состоянии, борется с собственными демонами, и поэтому Матильда здесь, где ее любят, и когда придет время, Бог найдет способ исцелить ее.
— О, Матильда…
Кейт ощутила щемящую печаль. Ее отца закололи — насмерть. С губ женщины сорвалось имя Матильды, но с таким же успехом она могла сказать «Лидия» или «Доминик».
— Скучаете по своим детям?
Казалось, Саймон читает ее мысли.
— Да, да, очень. Я боюсь за них. Боюсь, все это очень запутанно и сложно, — тихо произнесла Кейт.
— Правильно я понимаю — вы ведь не можете быть с ними не по причинам сугубо географическим? — спросил Саймон.
Кейт кивнула.
— Мои дети собирались приехать сюда со мной, это было бы прекрасно, но потом передумали, решили, что им нужно больше времени… Все так сложно. Я не хочу заставлять их со мной видеться, но в то же время мне так трудно сидеть и ждать, это кажется пыткой. А я уверена, что смогла бы им все объяснить, если бы они дали мне шанс.
— Знаете, Кейт, все проходит. Когда-нибудь они поймут, насколько вы их любите и насколько они любят вас, я уверен. Они найдут к вам путь. Это точно так же, как с моей приемной матерью — она удивительна; я знаю, не важно, сколько между нами миль или часовых поясов, мама всегда рядом. Это меня утешает. Вот и ваши дети тоже прибегут за утешением, когда настанет время, когда вы будете больше всего им нужны.
— А свою родную мать вы знали? — спросила Кейт.
— Нет. Она родила меня и почти сразу бросила. Я не знаю даже, обнимала ли она меня, держала ли на руках, кормила ли. Скорее всего, эта женщина была просто рада, что все закончилось. Не знаю, задумывалась ли она вообще о том, что сделала. Я молюсь за нее, и мне не важно, что мною она не интересуется; я ее не осуждаю, Кейт. Я благодарен ей за то, что она подарила мне жизнь. Мне очень повезло. А это ведь здорово, да?