– Так Дармидонт Кабанин и сейчас там? – спросил я.
– Точно так! – кивнул боров. – Ждет меня!
– Спасибо, Степа, – я хлопнул своего товарища и спутника по плечу, когда мы отошли в сторону. – Не ожидал я такой подмоги. А ведь все сходится, – я поднял глаза на майора. – И генералу Палеву пришла телеграмма из Симбирска, что видели там, на юге губернии, людей похожих на Кабанина и его разбойников. Только без бороды был Дармидонт Михайлович!
Майор Жабников поглядел на себя в узкое зеркальце на стене.
– Надо побриться, пока я тут, в чувственном раю, – морщась, он разглядывал свою щетину, – и в путь! Только теперь одного отряда будет мало – нам целая армия нужна!
Брошенная церковь высилась башнями и ободранными куполами на холме и была видна за полсотни верст в округе. Церковь-исполин. Кабанин поставил ее в том краю, где родился, у реки Всесвятки, но та вдруг выбрала себе другое русло. Может быть, и не было мистики в этом явлении природы, реки так поступают независимо от проявления людской воли, так однажды поступила река Самара, впадающая в Волгу, оставив на прежнем месте сухое русло, но здесь все дело было в том, кто поставил храм. И люди отступили от церкви на холме – ушли вслед за рекой, подальше. А тут и купола стали облетать, обнажая каркас, и штукатурка стала сыпаться. Голой она смотрелась, и не просто брошенной – оскверненной неведомой злой силой.
Жабников успел собрать два взвода полиции и жандармов, с десяток сыскарей ехали с нами. Маленькая армия! Да тут ли Дармидонт Кабанин? – думали мы. – Не ушел ли куда, заранее прознав об устроенной на него облаве?
– Тоску смертную навевает такая вот церковь, – сказал кто-то из сыскарей, ехавший в санях.
– Нет его тут, никого тут нет, – откликнулся другой.
Ход нашего войска становился все тише. Полсотни всадников подходили к мертвой церкви все ближе. Трое саней, запряженных в тройки, тянулись следом. Метели улеглись, последние дни февраля выдались теплыми, но снега навалило с достатком. Кони вязли в снегу. Сани глубоко уходили в снежную перину: тут не разгонишься, только бы добраться, куда надо! Молоком заволокло небо, и солнце не проходило сквозь мглистую занавесь. И только птицы оживляли пейзаж – воронье летало над церковью и надрывно и хрипло перекликалось на все голоса.
– Не нравится им, что мы едем, – сказал Степан Горбунов. – Их это место! Заговоренное!
– Это как же? – спросил я.
– А вот так же, – едва дело касалось мистики, мой товарищ менялся на глазах, его уверенность в себе проходила, как это было с ним в Праге. Мир теней страшил Степана! Он и прежде наслушался о проклятом месте и проклятой церкви, а теперь все видел своими глазами. – Люди с доброго места сами не уйдут. Тут злые силы расстараться должны. Ой как должны!