– Для чего на свете живем, а, Петр Ильич? – вдруг спросил Жабников. – Чтобы на такое глядеть и молчать? Я – русский офицер, и так не могу. Пора драться.
Для нас все решилось мгновенно.
– Пора, – кивнул я. – Господа Жабников, Скороспелов, Беженцев, приказываю выбить окно, пристрелить черных ихэтуаней, которые начали расправу, и держать оборону. В остальном, майор, действуйте по обстоятельствам, – кивнул я. – Выполнять!
– Есть! – почуяв битву, кивнул офицер.
– Только берегитесь ножей! – предупредил я. – Господин Веригин, в коридор! Будьте начеку! Степан, за мной! – скомандовал я.
За моей спиной прикладами наши высадили окно – залп оглушил ихэтуаней. Я заскочил в соседнее купе. Там окно уже было выбито, в купе лезли двое повстанцев. Выбросив руку с револьвером вперед, я выстрелили каждому в лицо и бросил через плечо Степану: «Держи оборону!» Из нашего купе уже палили ружья – залп шел за залпом. Вопли смертельно раненных отрадно резанули мой слух. Смертоносный огонь устрашил разбойников. Получив отпор, они разом отхлынули. Я увидел, что казнь мирных пассажиров остановилась – наши уложили с десяток самых воинственных ихэтуаней. Палачи разом превратились в жертв. Но хоть они и боялись, и расступились, все же искали тех, кто решил не сдаваться и объявил им войну.
Я побежал по коридору. То и дело хлопали двери, выглядывали до смерти перепуганные пассажиры. Иные были просто парализованы происходящим.
– Мистер Смит! – забарабанил кулаком в купе. – Открывайте! Васильчиков!
Американец распахнул купе. Он был бледен, в его зубах развалилась перекушенная сигара.
– То, что надо, – кивнул я, увидев в середине его купе полусобранный пулемет Гатлинга. Еще двое пассажиров – муж и жена, из обывателей – вжались в стену. – Уходите! – бросил я. (Те мгновенно выскочили.) – Степан, помогай!
– Да что ж делать-то, скажите? Это что за штука такая?
В эту минуту окно американца выбили камнем. Расправа началась как раз напротив его купе. Обезглавленный полковник Венедиктов лежал в луже собственной крови, рядом с ним были изрублены еще несколько человек, но женщин среди них было только две. Других просто бросили на землю, а теперь о них забыли. Угроза заставила ихэтуаней позаботиться о собственной безопасности.
– Убей кого-нибудь, – прорычал я Степану. – И целься в черных, с мечами и копьями! Это их ниндзя, они – главные, будь они прокляты!
– Будет сделано, Петр Ильич! – зло и радостно откликнулся Горбунов и направил ствол винчестера – змеиное жало в его руках – в сторону нападавших. Пять выстрелов прицельно уложили пятерых нападавших ихэтуаней. Еще один магазин – и еще пять выстрелов. В ответ в разбитое окно полетели ножи, только чудом Степан успел убрать голову. Американец хрипло вобрал в себя воздух – короткий нож с красной повязкой торчал из его плеча.