Офицер наконец очнулся. Голос его слегка дрожал.
— Я ничего не знаю о вашей дочери, — сказал он, разводя руками. — Поверьте мне.
— А вы — мне, — ответил Авнер. — Мне все равно, знаете вы или нет. Мне до этого нет дела. Кто-нибудь да знает. Так что в ваших же собственных интересах эти сведения распространить. Покажите фотографии всем, кого они касаются. И передайте им то, что я сказал.
Авнер поднялся. Встал и офицер.
— Вы просто сошли с ума, — сказал он. — Покажитесь врачу.
Я утверждаю, вы все это выдумали. — Он говорил, не умолкая, пока Авнер шел к выходу.
Авнер молчал. Лишь дойдя до входной двери, он обернулся.
— Вы еще молоды. И вы действительно многого не знаете. Не знаете вы и меня. Прошу вас — расскажите обо всем этом остальным. Не пытайтесь взять всю ответственность на себя.
С этими словами он закрыл дверь.
В течение месяца не было никаких подозрительных звонков или писем. Но однажды ему позвонил старый знакомый. В прошлом, которое казалось бесконечно далеким, они оба работали в службе безопасности «Эль-Ала».
— Меня просили вам позвонить, — сказал он. — Можете ли вы в пятницу прийти в один отель в Манхэттене? В тот самый номер, в котором вы когда-то были. В десять утра. Вас хотят видеть.
«Вероятно, это Эфраим», подумал Авнер.
— Хорошо, — сказал он. — Передайте, что я приду.
Эфраим руки ему не протянул. Он отступил в сторону, давая Авнеру пройти в комнату, затем отвернулся и подошел к окну.
— Я хотел встретиться с вами только по одной причине, — сказал он, не оборачиваясь. — Чтобы задать вам всего один вопрос. До каких, по вашему мнению, пределов мы можем опуститься?
Авнер молчал. Эфраим обернулся и посмотрел на него.
— Итак, вы предполагаете, что мы занимаемся похищением маленьких девочек? — сказал он. — Так говорят о террористах. А вы такое думаете о вашей родине!
Авнер понимал, что это хорошо разыгранное представление. Этого он и ожидал.
— Где мои деньги? — спросил он Эфраима.
— Ваши деньги!? — Эфраим даже подошел к нему поближе, точно желая получше его рассмотреть, и сказал с изумлением в голосе: — Так это о деньгах вы хотите со мной разговаривать? Что с вами произошло?
— Может быть, я становлюсь более зрелым человеком, — сказал Авнер. — И более опытным.
— Я просто поверить не могу, что разговариваю с вами, — сказал Эфраим. — Я даже представить себе не могу сейчас, что разговариваю с израильтянином. Любым израильтянином. Не говоря уже о таком, как вы, из такой семьи, сыном такого отца, такой матери. Что бы сказала ваша мать, если бы могла вас слышать?
Авнер не на шутку рассердился.