Штормовые острова (Конторович) - страница 69

Тишина.

Он молчит, рассматривая меня в упор, – нас разделяет всего несколько метров. Оружия у него не видно, только традиционный кинжал висит на бедре.

Ловить тут нечего, стоит мне шевельнуть рукой в направлении запасного магазина – и рявкнут в упор «метлы». Да, в ответ ударит пулемет с холма – но мне это будет уже по барабану.

Усмехаюсь и отбрасываю разряженный пистолет.

Чернокомбинезонник вдруг улыбается. Странное зрелище – будто ухмыльнулся токарный станок. Я уже настолько привык воспринимать их всех как одушевленные машины для убийства, что это простое действие меня сильно озадачивает.

Мой оппонент что-то тихо произносит.

– Я видел, как ты бежал от места взрыва. Это ты его устроил? – переводит один из серых.

– Да. Это я сидел за рулем машины.

Выслушав перевод, черный кивает и опять что-то говорит. Слова он произносит очень тихо, так, что их почти не слышно.

– Ты храбрец. И заслужил почетную смерть. О тебе расскажут.

Чего? Залп десятка «метел» с такого расстояния мало что в клочки не разорвет! Охренительный почет…

Но хорны вдруг раздаются в стороны, образовывая круг. Предусмотрительные черти – часть народа держится поблизости, чтобы пулемет с холма не внес коррективы в данное построение. Пальнут по ним – попадут и по мне.

И «МГ-3» молчит.

Офицер тем временем расстегивает ворот комбинезона. Наискось через грудь, затрагивая и горло, идет страшный, неприятный даже на вид, шрам – след удара холодным оружием. Так вот почему он так тихо говорит!

Под курткой ничего нет, я вижу волосы на груди у оппонента.

Что ж…

Расстегиваю лямки разгрузки и сбрасываю ее на песок. Туда же отправляется и бронежилет – массированного удара стальных шаров с такого расстояния он все равно не выдержит. Да и руки, один хрен, оторвут… не говоря уже про голову. Куртку долой, майку из брюк выдернуть – пусть ветерок обдувает.

А вот нож у меня неуставной – привычный и хорошо знакомый «шварцмессер». Не немецкий и не новодел – черный нож Уральского добровольческого танкового корпуса. Его мне дед Коля в свое время подарил. Чернение на гарде местами стерлось, ножны давно уже не родные, но своих качеств оружие не утеряло!

При виде клинка офицер удивленно приподнимает бровь – совсем по-земному!

– Это… – кивает на мою руку переводчик.

– Оружие прадеда. Он с ним прошел страшную войну много лет назад.

Хорн поворачивается к командиру и что-то долго ему поясняет.

Выслушав перевод, офицер кивает – понял.

И, в свою очередь, достает из ножен кинжал.

Вот это красота!

Он снова что-то произносит.

– Я видел, как ты бежал к нам. Храбрец, ведь нас намного больше. Ты хотел красиво умереть, и я тебе в этом помогу. Смерть от «серебряного листа» – ее еще надо заслужить! – переводит его слова серый. – Ты этого достоин.