«Серебряный лист»?
Видимо, на моем лице отобразилось некоторое недоумение, и черный это понял. Чуть приподняв руку, он демонстрирует мне клинок. Ах, вот что у них так называется! Серебряный лист… хм, поэтично!
Вот, стало быть, почему эти гаврики не стреляли… офицер решил лично меня на ремни распустить.
С его точки зрения, все выглядит вполне логично.
Подъехал такой вот умник, рванул машину, разом выбив почти половину его бойцов. А потом, совершенно очешуев от собственной крутости, вооружившись прадедовским кинжалом, рванул в самоубийственную атаку. С точки зрения этих полоумных мореплавателей – поступок совершенно логичный и даже достойный. То, что я стрелял – так по рядовым же! Пробивался к командиру, расчищая таким образом дорогу. А как увидел достойного противника, так всякую стрельбу прекратил. Офицеры дерутся на холодном оружии.
У хорнов холодное оружие есть – нечто вроде наших траншейных ножей. Но все оно стандартное, ни красоты, ни прелести. Безликие одинаковые ножи с серыми пластмассовыми рукоятками. Сугубо утилитарная вещь – никакой индивидуальности. Им – не положено. И по наследству такие ножи не передают. Надо полагать, что и наш холодняк вайны уже успели изучить в достаточной мере, чтобы понять разницу между серийной продукцией и моим «черным ножом». Он – старый, и это хорошо заметно даже издали. Вот и вайн это тоже увидел. А учитывая, что у их офицеров кинжалы передаются по наследству, черный автоматически перенес эту свою традицию и на меня. То есть нестандартное оружие – равно офицеру. Рядовой такого ножа иметь не может. И только по этой причине меня еще не разодрали в клочки его подчиненные. Мол, рядовые в схватке офицеров не участвуют – это бой равных.
Хотя, с другой стороны, вайн вправе предложить схватку на кинжалах кому угодно – это честь для вызываемого. И достоинства старшего офицера такое предложение не умаляет ни в какой степени. Напротив – даже подчеркивает! А здесь вообще ситуация для них насквозь понятная. Их офицер ведь не с обычным матросом махаться решил. С опасным врагом, который, рискуя собственной жизнью, нанес его отряду громадный урон. С точки зрения вайнов, мой поступок вполне оправдан – офицер может пойти в подобную самоубийственную атаку, обеспечивая победу своему подразделению ценой собственной жизни. Вот и командир хорнов мой вызов принял. Зарежет меня – и по хрен ему на все пулеметы сразу. Умрет с сознанием выполненного долга.
А мужик в возрасте…
Не тот, кого я видел на фотографии в доме – тот моложе был. Значит, не один тут у них черномундирник… А раз так, то все это «жу-жу» неспроста! Старший офицер пусть и кормовой, но полусотней штурмовиков командовать точно не станет – это неуважение к его рангу. Как ни поверни – а это третий по старшинству человек на корабле. Значит, тут есть что скрывать.