. Говоря таким образом, Хрущев выразил недвусмысленное личное одобрение обскурантистской политике Ульбрихта в культурной и интеллектуальной областях, то есть именно в тех сферах восточногерманской внутренней политики, в которых сталинизм сохранился в своей самой концентрированной форме.
Как следствие всего этого, Восточная Германия последнего времени представляла собой весьма честную картину. С одной стороны, в экономике руководство СЕПГ и сам Ульбрихт рекомендовали теории и практические мероприятия, которые всего лишь несколько лет назад были заклеймены как «ревизионистские». «Закон стоимости» — или, говоря обычным языком, принцип опроса и предложения, — по-видимому, подчинил себе более ортодоксальные идеологические критерии сталинистского толка. Во всех главных государственных органах планирования и руководства экономикой идеологическим функционерам пришлось уступить место техническим специалистам. В интересах развертывания производства на более самопроизвольной основе Ульбрихт ослабил нажим на рабочих и смягчил некоторые из наиболее крутых методов применения законов, введенных сразу же после сооружения стены в 1961 году. В то же время в неизменно чувствительной сфере духовного творчества продолжают действовать узкие идеологические нормы сталинистского типа и сохраняется неослабный партийный контроль. Среди многих последних примеров сохранения былой сталинистской «партийности» самым симптоматичным является дело Роберта Гавемана. Профессор физической химии университета имени Гумбольдта в Восточном Берлине и старый коммунист, Гавеман читал также лекции по философии. В этом своем качестве он осмелился объявить войну догматизму и сталинизму и высказаться за необходимость большей свободы слова, информации и критики в Восточной Германии. Это не преминуло навлечь на него гнев партии. И хотя личная судьба профессора Гавемана еще не решилась, руководство СЕПГ дало понять, что оно не может терпеть таких рецидивов «ревизионизма» и что партия готова, как и прежде, бороться с ними любыми «административными средствами», какие окажутся необходимыми.
Приверженность сталинизму в интеллектуальной сфере Резко отделила Германскую Демократическую Республику от ее коммунистических соседей. Восточногерманская культурная и духовная жизнь гораздо менее плодотворна, чем в Польше, Венгрии и даже в Советском Союзе. СЕПГ не допускает духовного влияния этих, казалось бы, братских социалистических государств. Удивительно, что решимость восточногерманских коммунистов сохранить сталинистскую ортодоксальность недавно привела к мерам, направленным против самого Советского Союза. Это началось сразу вслед за XXII съездом КПСС. В начале 1962 года Альфред Курелла, тогда Председатель комиссии по вопросам культуры при Политбюро СЕПГ, выступил против советского литературоведа и бывшего атташе по вопросам культуры при советской военной администрации, Ильи Фрадкина, который высказался за большую Либерализацию в области литературы и искусства