Имеются свидетельства того, что китайские коммунисты — по крайней мере после смерти Сталина в начале 1953 года — . пытались вывести Внешнюю Монголию из изоляции, навязанной ей Советским Союзом, и покончить с монопольным советским влиянием в этой стране. В 1954 году во время визита Хрущева в Пекин Мао Цзэ-дун в своих беседах с советским лидером затронул и монгольскую проблему.
К середине 50-х годов китайцы несколько раз пробовали атаковать советские позиции: они начали оказывать помощь Внешней Монголии; на монгольских стройках появились тысячи китайских рабочих; было завершено строительство железной дороги, связывающей Пекин с Улан-Батором; кроме того средствами «культурного наступления» Китай пытался привлечь к себе монголов, нарушить их ориентацию на Россию. Поскольку этот период совпал с выводом советских войск из МНР, представляется правдоподобным, что руководители страны начали тревожиться по поводу китайских намерений, несмотря на существование советско-монгольского военного союза, заключенного в 1946 году. Этим, пожалуй, можно объяснить тот фант, что 14 и 15 мая 1957 года в Кремле Хрушев и Д. Дамба, первый секретарь ЦК Монгольской народной революционной партии, и соответственно премьер Булганин и премьер МНР Цеденбал подписали два пространных политических заявления, которым и Москва и Улан-Батор уделили много внимания.
В этих заявлениях подчеркивалась продолжающаяся заинтересованность Советов в делах Внешней Монголии, обещалось увеличение советской помощи монгольской экономике и неоднократно говорилось о роли Китайской Народной Республики. Много раз упоминалась «братская дружба», связывающая МНР с СССР и КНР, и отмечалась важность победы китайских коммунистов для будущего Дальнего Востока. Особенно показательным было следующее место в заявлении Булганина—Цеденбала: «Оба великих братских соседних государства гарантируют мир и спокойствие границ МНР»[144]. Итак после четырех десятилетий полной отрезанности от Внешней Монголии китайцы в 1957 году, казалось, вновь обрели опору в этом районе.
Китайское «наступление» на Внешнюю Монголию вызвало в 60-х годах резкое противодействие Советов. Пока что преимущество в этом политико-идеологическом, экономическом и культурном соревновании на стороне Советского Союза.
Перед лицом преобладающего советского влияния в МНР китайцы не решались бросить Советскому Союзу открытый вызов и продолжали вести в отношении Внешней Монголии «мягкую политику». Так было в конце 50-х и начале 60-х годов. В то время как Москва и Пекин все более взаимно ожесточались, причем Внешняя Монголия поддерживала русских в этом конфликте, китайская критика монгольской политики оставалась весьма умеренной. Больше того, китайцы терпели такие действия Внешней Монголии, которые можно было истолковать как провокационные.