Период, начавшийся сразу вслед за XXII съездом КПСС, походил на короткий период после Московского совещания, когда казалось, что китайско-советская распря пошла на убыль. Кубинский кризис осенью 1962 года, нападение китайцев на Индию и ряд съездов коммунистических партий в Восточной Европе и в Италии с ноября 1962 по январь 1963 года — все это способствовало новому, более взвинченному обмену обвинениями между коммунистами, причем Албания Югославия служили лишь прикрытием, под которым сводили ли счеты коммунистические гиганты. Начиная с середины 1963 года это прикрытие было отброшено. Теперь все могли видеть прямое, открытое и ожесточенное столкновение двух центров мирового коммунизма. В то же время в отношениях между Югославией и Советским Союзом произошла перемена.
Через несколько месяцев после опубликования Московского заявления 1960 года отношения между Советским Союзом и Югославией начали улучшаться во всех областях. Сначала расширились дипломатические контакты. В середине июля 1961 года Коча Попович, югославский министр иностранных дел, вел переговоры в Москве. В коммюнике об этих переговорах подчеркивалось, что взгляды обоих правительств по «наиболее важным международным вопросам сходны или же тождественны». В сентябре в Белграде состоялась конференция неприсоединившихся стран. «Почти безоговорочна поддержка Тито советских позиций» в значительной мере способствовала общей просоветской атмосфере, царившей на этой конференции[232].
Тенденция усилилась в 1962 году. В апреле советский министр иностранных дел Андрей Громыко поехал с официальным визитом в Югославию. Через несколько недель, 16 мая, Выступая с речью в Варне (Болгария), Хрущев говорил о Югославии только в дружественных тонах. «Как страна, строящая коммунизм, — заявил он,— мы сделаем все возможное для того, чтобы расширить сотрудничество с Югославией и тем самым помочь ее народам укрепиться на позициях социализма». В конце сентября состоялся десятидневный визит в Югославию президента СССР Брежнева, расчистивший путь для поездки Тито в СССР в декабре. Как и в 1956 году, Тито приветствовали как друга. Ему была предоставлена привилегия выступить на сессии Верховного Совета. В речи на этой сессии 12 декабря Хрущев в присутствии Тито выдал последнему безупречное свидетельство «политического здоровья» и в заключение своего марксистско-ленинского анализа охарактеризовал Югославию как подлинно социалистическую страну[233]. Он сказал, что еще не все осложнения и трудности в отношениях между КПСС и СКЮ преодолены, в частности из-за ряда идеологических вопросов, фигурирующих в программе СКЮ, но он уже не говорил о «ревизионизме». Напротив, он похвалил югославских руководителей за то, что они «устранили многое из того, что мы считали ошибочным и вредным для строительства социализма в Югославии», а также за принятые ими конкретные меры в интересах «сближения и единства со всем международным коммунистическим движением».