Обстановка, сложившаяся в мировом коммунистическом движении в результате китайско-советского конфликта, является беспрецедентной. Раскол, разумеется, явление не новое. В прошлом уже имели место попытки поставить под сомнение роль Москвы как единственного центра коммунистического движения: в конце 20-х и в 30-х годах вызов был брошен последователями Троцкого, а в конце 40-х и в 50-х годах — югославскими коммунистами. Однако силы троцкистов были в конечном счете сведены на нет, а титоисты были по существу ограничены пределами одной страны. Когда в конце 50-х годов появилась новая угроза, на этот раз со стороны китайских коммунистов, Москва не смогла ни ликвидировать, ни изолировать ее. Впервые со времени большевистской революции роль Москвы в качестве центра международного коммунистического движения была всерьез поставлена под сомнение. Коммунизм как монолитная политическая сила на мировой арене прекратил свое существование.
В поисках союзников и Советский Союз и Китай направили свои усилия за пределы коммунистического движения. Реальные факторы международной обстановки — ограниченность коммунистического лагеря, некоммунистическое окружение, а также относительная слабость коммунистических партий, не стоящих у власти, — побудили как русских, так и китайцев искать себе партнеров вне коммунистических рядов. Советы, проводя курс на сдерживание Китая, все больше стремились к налаживанию отношений (если не к блокированию) с некоторыми некоммунистическими державами. Китайцы, пытаясь преодолеть политическую, а равно и экономическую изоляцию (причем для них особо важное значение приобрела необходимость изыскания новых рынков для внешней торговли), прибегли к такой же тактике. Вследствие этого волна перемен, вызванная китайско-советским конфликтом, распространилась и на внешний мир.
Внеся абсолютно новый элемент в международные отношения, китайско-советское соперничество уже само по себе повлияло на существующее соотношение сил в различных Частях некоммунистического мира. Наиболее разительный сдвиг в структуре союзов произошел на индийском субконтиненте. На всех этапах китайско-индийского конфликта русские не только не поддерживали китайцев, но даже не прекращали оказывать военную и другую помощь индийцам[306]. Китайцы, столкнувшись, как им показалось, с русско-индийскими попытками окружить Китай, в ответ начали добиваться расположения традиционного врага Индии Пакистана, невзирая на то что он является участником антикоммунистических союзов СЕАТО и СЕНТО. Поддержав притязания Пакистана на Кашмир, Пекин добился заметного улучшения своих отношений с Равалпинди. В то же время Советский Союз и Китай начали соперничество за влияние среди других афро-азиатских стран. Русские, делая упор на политику мирного сосуществования, сблизились с группой неприсоединившихся государств во главе с Югославией, Индией и Объединенной Арабской Республикой, которые намеревались провести осенью 1964 года в Каире свою вторую встречу. В ответ китайцы, подчеркивая наличие уз, связывающих все «небелые», бывшие колониальные народы, выступили в поддержку предложения Индонезии о проведении весной 1965 года второй конференции афро-азиатских стран. Знаменательно, что первоначальное предложение Индии о приглашении на эту конференцию СССР было отклонено. Министр иностранных дел Китая Чэнь И разъяснил, что подобное приглашение было бы «неуместным… поскольку Советский Союз не является ни африканской, ни азиатской страной»