.
Итак, в течение примерно трех лет Гомулка, лояльно поддерживая советскую точку зрения, никогда не нападал открыто на китайцев. Однако 8 сентября 1963 года он занял более определенную позицию. Вскоре после его возвращения из Советского Союза при первом же открытом и откровенном высказывании о советско-китайском конфликте Гомулка дал выход накопившейся в нем неприязни к Пекину как агрессивной стороне в этом деле:
«Изумление и горечь вызывает позиция правительства Китайской Народной Республики, которое отнеслось отрицательно к Московскому договору о запрещении ядерных испытаний и в связи с этим нападает и клевещет на Советский Союз, пытаясь представить его политику в ложном свете. Как мы можем видеть, руководители народного Китая не связывают проблему безопасности своей страны с вопросом о единстве и братском союзе государств социалистического лагеря; ослепленные желанием иметь свое собственное ядерное оружие, они раскалывают единство содружества социалистических государств и международного социалистического движения, тем самым оказывая услугу врагам социализма и поджигателям войны»[60].
6 сентября, то есть за два дня до этой речи Гомулки, китайская газета «Жэньминь жибао» в редакционной статье Критиковала Советский Союз за его позицию в вопросе о независимости других коммунистических государств. Газета Утверждала, что в октябре 1956 года только сдерживающая Рука Китая, «решительно сопротивляющегося ошибочным методам великодержавного шовинизма», «помешала Советскому Союзу подчинить себе польских товарищей при помощи вооруженной силы»[61].
Но хотя Варшава в течение длительного времени заверяла Москву в идеологической лояльности, она вместе с тем пыталась поддерживать хорошие культурные и экономические отношения как с Пекином, так и с Тираной. Поздравительная телеграмма, направленная польской коммунистической партией Мао Цзэ-дуну по случаю его семидесятилетия (26 декабря 1963 г.), является верным признаком того, что Польша Ро-прежнему старается избежать ухудшения китайско-польских отношений. В телеграмме Мао именовался «дорогим товарищем», восхвалялись его «коммунистический жизненный путь» и его достижения в «строительстве социализма» в Китае. Авторы телеграммы желали ему «долгой жизни и плодотворной деятельности… для укрепления единства всех социалистических сил во имя нашего общего коммунистического дела»[62].
Однако в феврале 1964 года — быть может, по настоянию Москвы — появились первые признаки разлада. Зловещим симптомом этого разлада явилось прекращение выпуска ежемесячного журнала «Китай», органа общества китайско-польской дружбы.