Чувство бессилия, с которым индивид ожидает очередных действий «властей», усугубляется секретностью, с которой правители подготавливают и осуществляют свои решения. Важные законы и политические акты, даже те, что способствуют благополучию рядового гражданина, часто остаются необъявленными и неопубликованными. Одним из последствий этого, нередко идущим вразрез с непосредственными целями руководства, является возникновение слухов как средства угадывания того, что «они» намерены делать.
Некоторые из все тех же русских традиционных привычек в большой мере помотали советским лидерам достигать своих идеологических целей в отношениях с внешним миром. Незнание народом того, что его правители могут сделать завтра, легко переходит в недоверие к политике других стран. Страх перед неведомым зарубежным миром, естественно, усиливался тяжелыми воспоминаниями об иностранных вторжениях, в связи с чем было нетрудно убедить народ, что советская политика преследует только оборонительные цели и что единственная опасность, угрожающая его скудному благополучию, возникает из-за злокозненности идеологически чуждых систем. Так, сеть западных союзов и баз многими расценивается как агрессивная угроза уничтожения, а не как реакция на советские завоевания, давление и угрозы. С логикой народа шахматистов русские рассматривают отказ от установления торговых отношений или нежелание признать коммунистический Китай как доказательство тщательно разработанного и угрожающего заговора, направленного на уничтожение их родины. Советская внутренняя и внешняя политика находится под сильным влиянием этого глубоко укоренившегося элемента подозрительности; вместе с тем она использует его внутри страны для оправдания всех своих действий, какими бы агрессивными и угрожающими они ни казались людям, живущим за ее пределами.
После смерти Сталина в советской жизни произошло много важных перемен, и почти все перемены следует приветствовать. Существенно улучшено снабжение товарами широкого потребления, предметами хозяйственного обихода, населению предоставляется много нового жилья. Теперь народ располагает множеством конкретных доказательств того, что нынешнее руководство действительно хочет дать ему и «гуляш» и Много других хороших вещей, приятных и полезных. Правда, пе все гладко. Продовольствие по-прежнему однообразно, дорого, а в снабжении порой—например, в зимние месяцы 1962 и 1963 годов — бывают перебои. Увеличению количества потребительских товаров не соответствовали успехи в создании Разнообразного ассортимента, выпуска более привлекательных и качественных изделий. Однако «многострадальный» Русский народ, который еще недавно и хвалили и стыдили за его долготерпение, ныне проникся новой верой в добрые намерения своих правителей.