Китайско-советский разлад вызвал сильные колебания не только внутри партии, но и в широких слоях венгерского народа. Реакция населения разнообразна: от простого злорадства по поводу трудностей Советов до опасений, что сталинизм, стимулируемый китайцами, может проложить себе дорогу обратно в Кремль, а оттуда и в Венгрию. Как бы ни судил народ об этом межпартийном конфликте, за его развитием следят все зрелые в политическом отношении партийные беспартийные венгры. Фантастические слухи о затруднения Советов — например, о сосредоточении войск и подготовке к обороне в Средней Азии и на Дальнем Востоке — мгновенно распространяются и привлекают всеобщее внимание.
Настоящий период относительной разрядки и либерализации в Венгрии можно рассматривать как некую альтернативную политику, избранную правительством Кадара по соображениям целесообразности, а не в силу необходимости. Это существенное обстоятельство отличает нынешнюю венгерскую «оттепель» от послесталинистской. И в остальных отношениях теперешняя ситуация потенциально куда менее «взрывчатая», чем была летом 1956 года.
Венгерская коммунистическая партия, хотя она, безусловно, и неоднородна, уже не парализована расколом в руководстве, как это было после изгнания Ракоши в июле 1956 года. Руководящая клика и преданные ей 10 тысяч человек действительно осуществляют контроль над 40 тысячами членов партии среднего звена и остальными 450 тысячами безразличных ко всему, конформистски или оппортунистически настроеннных членов партии. Казненные или заключенные в тюрьмы потенциальные лидеры правой партийной оппозиции устраненны, видные левые деятели были сняты с ключевых постов и исключены из партии в ходе большой чистки 1961—1962 годов. Таким путем было обеспечено формальное единство партии.
Нынешняя «оттепель» не совпала с изменениями в руководстве венгерской коммунистической партии и не обусловлена такими переменами. Действующие лица, Кадар и его окружение, которые осуществили недавние перемены, — это те же лидеры, которые прежде практиковали террор и абсолютное угнетение. Других кандидатов в руководители нет на политическом горизонте, нет и двойного руководства, мешающего непрерывности власти, как было в промежутке между 1963 и 1956 годами, когда шла борьба между Ракоши и Имре Надем. Ждать сейчас «смены гвардии» не приходится по той простой причине, что нет никого, кто является или кого массы могли бы считать подходящий заменой Кадару и его правящей группе.
Это не означает, что в стране нет неудовлетворенности и элементов, страстно желающих перемен. Но разрядка, чаще являющаяся стимулом для дальнейших требований, нежели политическим «предохранительным клапаном», лишь тогда обостряет неудовлетворенность, когда недовольство проявляется в организованных формах. На сей раз венгерский режим позаботился о том, чтобы никакие партийные фракции, никакие «группы давления» (как, например, кружок Петефи в 1956 году) и прочие орудия оппозиции (вроде студенческих организаций) не смогли использовать поблажки с целью потребовать новых послаблений. Политические и социальные уступки были сделаны по инициативе коммунистического руководства, а не в связи с явно выраженными требованиями других. «Хвостизм»