– Бомммм, – опять прогудела она, на этот раз чуть больше приоткрыв глаза.
«Она меня слышит! – с дрожью в сердце подумал Дмитрий Николаевич. – Видимо, не может нормально говорить, но слышит».
– Да-да. Бом. Вы упали. Но перед этим… Инесса, скажите, откуда вы взяли эти слова? Что они значат? Пожалуйста. Прошу вас. Мы должны это знать. Подскажите, подайте какой-то знак, чтобы мы могли разобраться. Это очень важно!
– Бом!
Голос Октябревой звучал громче и настойчивее. Она явно старалась объяснить что-то своим посетителям, но для этого в ее распоряжении, увы, было слишком мало средств.
В палате опять повисла тягостная пауза. Надежда Романа и Дмитрия Николаевича постепенно таяла, разбиваясь о годы и немощь старости.
Внезапно голос подала медсестра, которая простояла весь разговор у двери, играя в телефон:
– Она этот «бом» каждый день произносит, сколько я тут работаю. И старые медсестры говорили, что так с самого ее поступления происходит. Один день – один «бом». И больше ничего. Но вы ее, похоже, здорово взволновали, раз она уже три раза бомкнула.
– Хорошо бы еще понять, что этот «бом» значит. – сокрушенно произнес Инюшкин и посмотрел в безучастное лицо старой женщины, неподвижно лежащей под одеялом. Картина не менялась – она все так же молча смотрела в стену.
– Инесса, я знаю, вы меня слышите. И знаю, что хотите нам помочь. Пожалуйста, постарайтесь. Если мы не поймем вас, то ничего не сможем сделать… И может случиться непоправимое.
– Пожалуйста! – эхом присоединился к просьбе Дмитрия Николаевича Роман.
И вдруг оба увидели, как Октябрева медленно и, судя по всему, с огромным усилием вытаскивает из-под одеяла руки и приподнимает их вверх.
– Бом! – махнула старуха руками.
– С ума сойти! – пораженно прошептала медсестра. – Как она…
Но старушка опять с напором повторила: «Бом-бом» и, показав тонкими, почти прозрачными от возраста руками, будто что-то падает, бессильно уронила их на одеяло. Видимо, это усилие забрало у нее все оставшиеся ресурсы – Инесса закрыла глаза и, кажется, уснула.
– Наверное, это все, – расстроенно констатировал Инюшкин, поднялся с кровати и сделал несколько шагов в сторону двери. Но тут снова раздался тихий голос Октябревой.
– Бом, – повторила она и с кряхтением приподнялась. Учитель недоверчиво замер на месте, медсестра от удивления рот приоткрыла, и только у Романа хватило сил подбежать к старушке и спросить:
– Что? Что, Ирина Сергеевна?
Движения давались Октябревой с огромным трудом, но она медленно провела рукой по кровати и хлопнула по дверце тумбочки, которая стояла рядом.