– Я нарушил свой долг! Покарай меня!
Пронзив тяжелые облака, стрела молнии ударила с неба, вонзившись прямо в лоб Никто, прочертила огненный след по его телу, скользнула по крылу, которым он накрыл каменное чудище, – и в следующий миг оно вместе со своим молотом рассыпалось на мелкие камешки. А Никто исчез, словно его и не было никогда…
* * *
Она повествует, Вёльва, она прорицает:
«Будут свирепствовать оба,
Гарм с Хресвельгом,
Пока день не смешается с ночью,
Пока солнце не сгаснет.
Отныне только луна
Будет мир освещать,
От человека свободный
И чистый, прекрасный,
Вечно холодный,
Засыпанный снегом
И мирно-спокойный…
О если б три жертвы нашлись для Хельхейма –
Три добровольные жертвы!..»
Из «Сказаний о Гарме, Лунном псе»
* * *
Валюшка покачнулась и упала бы, если бы ее не подхватил Витки Сейтман. И тут раздался отчаянный крик:
– Хар! Друг!
Лёнечка кинулся вперед и принялся собирать крошку, оставшуюся от каменного существа, пересыпая ее из ладони в ладонь. Он рыдал, беспрестанно твердя одно и то же:
– Хар! Мой верный друг!
Вдруг он вскочил, сверкнув зелеными глазами, и кинулся к Валюшке, воздев кулаки:
– Из-за тебя погиб лучший из цвергов!
И внезапно побледнел, лицо его стало изумленным, ошеломленным, глаза вновь обрели обычную голубизну, Лёнечка схватился за голову, словно не понимая, что происходит, и со стоном рухнул наземь. Он был без сознания.
– Что это? Что случилось?! – испуганно прошептала Ганка, с силой стиснув руку Валера. Но он не знал, что ответить… Он сам ничего не понимал!
Совершенное обалделое выражение лица было и у Азанде. Валюшка плакала, уткнувшись в грудь Витки Сейтмана, в глазах которого был ужас.
– Ты что-нибудь понимаешь? – воскликнул Азанде.
– Кажется, да, – тихо сказал Витки Сейтман. – Хар – один из цвергов, карликов, которые живут в горах, искусных мастеров, кладоискателей… и темных, недобрых божеств. Некоторые цверги созданы из камня, вот и Хар такой же. Лишь небесная молния – или собственная воля могут прервать их существование. Они дружны только с великанами, такими как Хресвельг.
– Почему же тогда Лёнечка называл его другом? – растерянно спросил Азанде.
– Это уже не Лёнечка, – тихо сказал Витки Сейтман. – Неужели вы не поняли?! В него вселился Урд. Урд, сын каменного великана Хресвельга, друг цвергов и прежде всего Хара…
– Но как это могло произойти?! – пробормотал Валер, недоверчиво оглядываясь на неподвижно лежащего Лёнечку. – Неужели это началось уже тогда, когда к нему приплыла лодка Урана?
– Да, думаю, именно тогда Урд и выбрал его, – кивнул Витки Сейтман.
– А вселился в него, когда его оплели дубовые корни, – тихо заговорила Ганка. – Я не раз видела, как Уран качался на его ветках… раньше, давно!