– Да, да на девятке, Маша Воронина. Все, понял, передам. Комполка улыбнулся. – От соседей звонили, Машенька. Интересовались, кто у нас на девятке летает. На том ПО-2, у которого ты с хвоста двух Мессеров сегодня сняла, член военного совета фронта летел. Благодарность просил передать, сказал, что…
Снова зазвонил телефон.
– Да то… товарищ, да, летали на разведку. Да, именно в этот квадрат. Младший лейтенант Воронина, нет не Воронин, а Воронина Мария Сергеевна. Вас понял. Есть. Повесив дрожащими руками трубку телефона, комполка уставился на Машу.
– В общем, звонили оттуда, – глухим голосом произнес он. – На том Юнкерсе, что ты сбила, видимо кто-то очень важный летел, раз уже там узнали. Так что готовь дырочку для ордена и не меньше.
В этом майор Зябликов не ошибся. 7 ноября 1941 года Маша получила свою первую боевую награду – Орден Красной Звезды. Эх. Жалко, что фотографа нет, думала она, стоя перед зеркалом. Вот бы был снимок на память. Орден Красной Звезды и новые петлицы. Теперь она лейтенант, красота. Причем это звание, звание лейтенанта, у нее самое настоящее. Ведь то, прежнее – младший лейтенант ей досталось не совсем по правилам. Вроде как бы авансом, что ли.
А вышло это так. Когда ее писарь в полк оформлял, возник вопрос, какое у нее воинское звание должно быть. В армии она до этого не служила, летное училище не заканчивала, а стало быть, надлежало ее записать как рядовую. Но летчики рядовыми не бывают. Вот и составило на нее командование приказ о присвоении звания младшего лейтенанта, но с утверждением наверху, что бы значит слишком много на себя не брать. Приказ как и положено, ушел на верх и с концами. Потерялся, видать. Да оно и к лучшему. Мало ли что.
Маша еще раз посмотрелась в зеркало – ладно, хватит красоваться, спать пора. Завтра с утра снова полеты, отдохнуть надо. Особенно после того, как награду обмывали.
7 декабря 1941 года началось контрнаступление под Москвой. Получив мощный встречный удар, измотанная многомесячными боями группа армии Центр, покатилась назад. Ну, вот теперь и в воздухе должно стать по спокойней, решила Маша, справедливо полагая, что отступление немецких войск негативно скажется на боеспособности их авиации. Но практика показала иное. Признавать свое поражение, что на земле, что в небе, немцы никак не хотели. И в этом Маша вскоре убедилась на собственном опыте.
В канун нового 1942 года был получен приказ, сопровождать транспортники с десантом. День выдался ясным и морозным, облачность ноль баллов. Да, сегодня может быть жарко, подумала Маша, оценивая обстановку. Три транспортника и две эскадрильи в прикрытии. Видимость на все сто. Встретимся с Мессерами – мало не покажется. Одно радовало – десантная группа небольшая, для рейда по ближним немецким тылам, так немного пошуметь, а стало быть десантирование пройдет быстро и, если немного повезет, то можно надеяться на успех. Но все равно на сердце было тревожно и как оказалось не зря. Над районом выброски их превосходящими силами атаковали Мессера. Что же, не в первый раз, подумала Маша, справимся. Сейчас главное – прикрыть транспортники, которые уже начали выброску и потому особенно уязвимы. ПС-84, он же ЛИ-2, он же Дуглас ДС-3 – самолет большой, неповоротливый, защиты никакой. Великолепная мишень для скоростного и маневренного Мессершмидта, особенно в стабильном горизонтальном полете. Одна удачная очередь из пулемета и все, конец десанту. Это прекрасно понимали и немцы. А потому бой завязался насмерть.